Объект «Зеро»
Шрифт:
Страшно закричав, Лапин отшвырнул свой импровизированный топор и голыми руками вцепился в плотно сжавшуюся горловину червя, пытаясь растянуть ее. Остальные поспешили ему на помощь, и через несколько секунд им удалось просунуть руки внутрь кокона.
Многоголосый крик ударил мне по ушам. Люди разбегались в разные стороны, вопя от боли и пытаясь счистить с пальцев налипшую слизь. Червь издал утробный звук и вновь сомкнул края горловины, опять превратившись в живой мешок. Человек внутри уже перестал двигаться, и его тело в серебристом комбинезоне стало
Потрясенные, мы с ужасом наблюдали за этой картиной. Остальные черви, замершие в десятке метров от нас, тихонько похрюкивали, вспыхивая сиреневым. Они явно ждали результатов трапезы своего сородича…
– Бежим! – заорала Акка. – Минхас! Панкратов! Помогите Климу! Лускус! Чернышов! Поднимайте добры! Огня, больше огня!
Кокон, внутри которого еще минуту назад был живой человек, помутнел и вспыхнул красным. Это, видимо, и послужило сигналом. Черви ринулись на нас всем скопом, широко разевая воронки беззубых ртов.
И мы побежали. Великан-индус и Гришка Панкратов подхватили меня под руки и, не оглядываясь, помчали сквозь дождь и ночь. Вокруг слышался топот и тяжелое дыхание. Никто не кричал, никто не пытался остановиться и дать отпор – настолько кошмарным оказалось то, с чем мы столкнулись.
Есть такое понятие – тихая паника. Это когда люди уже очень сильно испугались, но в глубине души еще верят, что смогут все исправить, остановить беду. Вот именно такая тихая паника овладела всеми нами, пока мы неслись во мраке с Перевала.
Нас спасли быстрые ноги. Хрустальный червь не умеет передвигаться с такой скоростью, как человек. Идущего шагом он еще может догнать, но бегущего, да еще и напуганного хомо сапиенса этот живой полупрозрачный мешок настичь не в силах.
Выиграв изрядную фору, мы добрались до палаточного городка возле штаба и принялись спешно организовывать оборону. Поднятые по тревоге добровцы и присоединившиеся к ним колонисты собирались на берегу реки. Они ворчали, ежась под секущими струями, позевывая и переговариваясь. Никто из них не мог понять, что случилось, а дождь и темень мешали им разглядеть спускающихся с Перевала червей.
Но вот Аконит нашел среди туч небольшую дыру с рваными краями и осветил склон. Люди испуганно замолчали. Не менее сотни слабо светящихся сиреневым светом тварей спускались с Перевала, и вскоре стало слышно их угрожающее похрюкивание.
Появился Лускус в сопровождении Михи и еще десятка желторобников. Они несли охапки факелов, раздавая их добровцам. Я увидел в толпе Рахматулло, Желтовского, Зигфрида Шерхеля и даже старика Константина Киприади с сыновьями.
Акка поднялась на большой камень.
– Всем держаться вместе, плечом к плечу. Эти твари… – последовал энергичный жест рукой, – …очень опасны. Одного человека мы уже потеряли. Не давайте им приблизиться, окружайте и жгите огнем. Если не получится – старайтесь отогнать назад, за Перевал. Запомните: рубить и колоть их бесполезно.
– А если камнями? – крикнул Прохор Лапин. Ему уже перевязали обожженные руки, и бывший беловодец рвался в бой.
– Пробовать будем все. Но пока наше главное оружие – огонь! – ответила Акка.
– Нету такого зверя, чтобы огня не боялся! – громко подтвердил Лапин. – Эх, огнемет бы нам…
– Мы нашли несколько компенсаторных канистр с растворителем. Замки сбили, – из-за спины Акки прогудел Чернышов. – Можно попробовать…
– Тащите! – Акка спрыгнула с камня и взяла у Лускуса факел. – Ну, как говорится, с Богом… Пошли!
Наверное, со стороны мы напоминали каких-то оживших персонажей из древней истории Земли. Тысячная толпа, потрясая факелами, медленно разгонялась, переходя на бег. Все орали, всяк – свое. Кто ругался, кто призывал на помощь богов, кто просто вопил от страха. Я, зажатый между громадным Минхасом и Цендоржем, который разыскал меня и тут же принялся помогать, словно он был моим родственником, мчался вместе со всеми, кричал вместе со всеми, и мой факел разгонял тьму так же, как и другие…
Черви уже спустились с Перевала и теперь двигались в сторону наших поселений. Страшно было представить, что случилось бы, доберись они до поселков вокруг модуля, где под навесами в хижинах лежали тысячи раненых, где спали сейчас детишки и их матери.
Думаю, эти полупрозрачные твари обладают каким-то разумом. Ибо едва только мы оказались рядом с ними, как черви принялись довольно шустро улепетывать прочь.
– Окружай! – воодушевленно взревел Лускус, размахивая почти потухшим факелом. – С боков, с боков заходи!
На склоне мы взяли червей в кольцо. Поняв, что выхода нет, они громко захрюкали и угрожающе растопырили воронки, густо окрасившись фиолетовым. В первый же жадно распахнутый рот полетело сразу несколько факелов. Червь немедленно закрыл воронку, сжался, завалился на бок – и потух! Его свечение как будто выключили, как выключают иллюминацию на новогодней елке.
– Не лю-ю-юбишь, с-сука!! – радостно захохотал Прохор Лапин и бросил свой факел в горловину ближайшему червю. Вслед за ним остальные обрушили на хрюкающих тварей настоящий огненный вал, и спустя буквально несколько минут все было кончено.
– Камнями, камнями их привалите! А потом облить все растворителем – и сжечь, – распорядилась Акка. – Лускус, Чернышов! Поставить усиленные двойные дозоры на Перевале, по периметру жилых секторов и вокруг леса. Смена – каждый час. Дежурить всем! Смотреть в оба. Если эти… черви проберутся туда, где живут колонисты…
Она не закончила, но все и так понимали, что будет.
Аконит опять затянуло тучами. Дождь чуть поутих, на северо-востоке небо посерело – близился рассвет.
Накормленные факелами черви дергались на земле, извивались, некоторые даже пытались подняться и раскрыть свои смертоносные воронки. Завалив омерзительных существ валунами и набросав сверху сучьев и веток, мы щедро полили все вокруг остро пахнущим растворителем из принесенных канистр и под дружное «Аминь!» с нескольких сторон запалили получившийся червемогильник.