Оберег от испанской страсти
Шрифт:
Елизавета хихикнула. Я решила прервать пустую беседу:
– Вводную часть разговора можно считать завершенной. Никита Сергеевич, зачем мы вам понадобились?
Гость окинул меня оценивающим взглядом и повернулся к Ивану Никифоровичу:
– Она кто? Ху из эта дама?
– Начальник особой бригады Татьяна Сергеева, – представил меня муж, – будет заниматься вашей проблемой.
Никита взял со стола бутылку минералки, сделал пару глотков прямо из горлышка и завел рассказ. Если отбросить нецензурные выражения, которыми изобиловала его речь, то получится такая история.
…Господин Игров продюсер, у него несколько музыкальных коллективов. Безвозвратно канули в Лету времена, когда симпатичный паренек или девушка в красивых парадных одеждах, не шевелясь, стояли на сцене и исполняли в сопровождении симфонического оркестра песню «Люблю комсомол». В те былинные времена достаточно было засветиться один раз на телеэкране, и все, ты становился известным артистом, желанным гостем во всех городах СССР. Звездный статус в то время люди получали навсегда. Интернета не существовало, журналисты толпами за исполнителями не бегали, личная жизнь кумиров была окутана густым туманом. Народная молва приписывала певцам несуществующих жен-мужей-детей, сплетничала о мифических скандалах, которые устраивали музыканты-композиторы, и ничего не знала о настоящих дебошах. В тридцатых-семидесятых годах двадцатого века, исполнив даже маленькую роль в художественном фильме, человек превращался в небожителя, которого все мечтали носить на руках. Но сейчас-то иначе. Нынче не поет только медведь, зато он пляшет. Телеканалов море, конкуренция у творческих людей жесткая. Симпатичная девочка с микрофоном в руке не вызывает ни интереса, ни восторга. Поп-звезды гаснут, едва успев зажечься. Чтобы какой-то проект продержался несколько лет, нужно постоянно подпитывать его скандалами.
Самым удачным созданием Никиты до недавнего времени считалась группа Криса, в миру Константина Гумбанова. Парень поет песни, слова которых постесняешься произнести в присутствии матери и бабушки. Тексты он сочиняет сам. Один раз Гумби сунул продюсеру рулон туалетной бумаги.
– Зачем мне пипифакс? – спросил Игров.
– В сортире мне гениальная текстуха приперла, – объяснил рокер, – я записал ее прям там, иначе забуду. Вели своим шестеркам перепечатать, некогда мне на ерунду время убивать.
На сцену Гумби выходит только после пары стаканов виски. Зрителей он поливает матом, самое приличное слово, которое произносят на сцене звездные уста, – придурок. Внешний вид Криса под стать его поведению, он весь покрыт татуировками, носит кожаный жилет на голое тело и джинсы. Фанатки с замиранием сердца ждут, когда болтающиеся намного ниже пупка штаны наконец-то свалятся со звезды. Но до сих пор конфуза почему-то не случилось. У Криса несколько миллионов подписчиков в инстаграме и слава отвязного донжуана. В любом городе, куда группа приезжает на гастроли, сотрудники отелей потом рассказывают о бабах, которые рвались в номер фронтмена. На него подавали в суд те, кто якобы родил от парня детей, но до сих пор ни одной девице не удалось доказать его отцовство. Анализ ДНК всякий раз подтверждает, что не Крис отец младенца. Мамочки рыдают на телешоу, клянутся, что они спали с Гумбановым, но против генетического анализа не попрешь. Провалилась и акция некоего Мирона Филипповича, который утверждал, что является законным отцом певца.
Мирон тряс перед камерами фотографиями и рыдал:
– Посмотрите, у нас одно лицо. У нас с женой горе, дом сгорел. Умоляем сыночка помочь.
– Вы писали Крису? – поинтересовался ведущий.
– Через инстаграм обращался, – плакал папаша, – а он мне не ответил. Плевать ему на родных! На мать! На меня.
В эту драматическую минуту из недр студии послышался громкий мат, и с воплем:
– Отвали, не указывай, коза, редакторша …, когда мне на съемку выходить, – на площадку вылетел Крис.
Он подскочил к Мирону и заорал:
– …! …! …! …!
– Давайте сядем, – попросил ведущий, – спокойно обсудим пробле…
Договорить телеболтун не успел. Гумби стукнул его по носу, затем отвесил пощечину «папаше». Началась драка, в которой приняли участие и гости, и зрители, и сотрудники программы. Когда битва утихла, принесли результат анализа ДНК. Гумби и «отец» оказались чужими людьми. А из-за кулис вышел дядечка, к нему со словами «А вот и мой родной папанька из своего Засранска на … съемку приехал» поспешил певец. Расцеловавшись с отцом, Крис схватил микрофон, исполнил свой очередной опус, телеведущий, чей нос с каждой минутой увеличивался в размерах, танцевал и подпевал. Зрители ревели от восторга, самозванец падал на колени, просил прощения, Гумби вручил ему чек на ремонт избы… Выпуск порвал все рейтинги. Никита потирал ладони и подсчитывал в уме барыши, концерты группы «Черви в мозгах» были расписаны на год вперед. Ничто не предвещало беды, но разразился финансовый кризис.
Не секрет, что основные деньги шоу-бизнес делает на гастролях по провинции. Москва, Питер, другие мегаполисы избалованы большим количеством развлечений. А в крохотном городке визит любого исполнителя – событие, в зал прибежит все население. Но у людей не стало денег. Дилемма, пойти послушать Криса или купить продуктов на семью, конечно же, решалась в пользу еды. Доходы Гумби обвалились, соответственно, беднее стал и Никита. Одновременно с финансовыми передрягами произошел провал на пиар-фронте. Гумби наскучил зрителям. Один скандал, второй, третий, пятый… но сотый уже чересчур. Никакой изюминки от выступления Гумби не ждали. Ну появится Крис, начнет материться, драться, потом споет и уйдет. Скука. Музыканта перестали приглашать на программы, интерес к группе стремительно падал. Людям опротивели бесконечные выяснения отношений на шоу, новости, похожие на сводки боевых действий, и отчеты о катастрофах. Зритель захотел чего-то доброго, сказочного. На вершину рейтинга тихо вползла не пойми откуда взявшаяся Рита Мовалли, у которой даже не было продюсера. Она чистым звонким голосом пела о любви, верности, в конце ее выступления на сцену выходила очаровательная собачка в розовом платье и с кружкой в зубах. Рита щебетала в микрофон:
– Дорогие мои! Я собираю на приют для животных, нас порадует любая сумма.
Потом она обнимала дворняжку и, смахивая слезы, продолжала:
– Это Мими. Я нашла ее на улице. Умирающей. Взяла к себе. Теперь Мими моя доченька.
Зал рыдал от умиления, а Мими зарабатывала за вечер приличную сумму. Пресса и интернет захлебывались от восторга, писали о Мовалли хвалебные слова. Никита грыз ногти и злился, что не он придумал фишку с несчастной шавкой, не среагировал оперативно на изменение интересов зрителей. Вместо того чтобы «притушить» Криса, предъявить публике какую-нибудь Риту, продюсер велел фронтмену буянить с утроенной силой и оказался у разбитого корыта.
Глава 3
Когда доходы Игрова обвалились ниже погреба, он наконец понял, что нужно менять тактику. Но он не вспомнил про актеров, которые говорили бы правильные слова о семье, браке, изображали положительных героев, а потом один раз в жизни напились до состояния нестояния, побили официанта, и… все. Их карьера пошла прахом. Зритель теперь, увидев на экране лицедея, смеялся:
– Изображает из себя облако в штанах, а сам-то! Драчун и алкоголик.
Хорошей репутации можно лишиться вмиг. А вот избавиться от плохой не удастся даже после многих лет праведной жизни. Какой-нибудь актер бросил употреблять наркотики, взялся за ум, чист, как слеза ангела, завел семью, обожает жену, детей, не пьет, не курит, перестал матом ругаться, ждет приличную роль. Но режиссеры его в проекты не зовут, боятся, вдруг он сорвется, а народ бормочет:
– Бывших наркоманов не существует. Скоро он за старое примется.
Никита запретил Крису материться, драться и задирать юбки всем проходящим мимо представительницам слабого пола. Он велел Гумби пойти в храм, сделал там несколько снимков у икон, выставил их на сайте фронтмена и приказал ему говорить: «Я поверил в Бога, стал другим человеком». Парень, у которого тоже опустел карман, беспрекословно ему подчинился, но народ в соцсетях высмеял Гумби, никто не поверил в его внезапное исправление.