Оберег
Шрифт:
– Нашел!
– засверкал глазами Молчан, сразу забывая про обиду. Скатерть-самобранку нашел! Весьма полезная вещь! Как расстелишь, так на ней сразу еда-питье, мед-пиво, в общем. И посох нашел!
– Ну, теперь тебе сам Ящер не страшен! Из чего посох-то? Дубовый, али из твоего этого, как его, не помню?
– Нет, не из Сам-Сшита. Деревянный, но черный какой-то. Тяжеленький... Молчан блаженно закатил глаза.
– Так, глядишь, настоящим волхвом стану! А что? Книг мне, вон, Рыбий Сын знаешь каких притащил? Я еще только начал читать, но уже понял: мудрость там немеренная. Опять же, посох. Глянь, красивый какой! Так что... Чего ты смеешься?
– Нет, ничего, так. Смешинка в рот попала. Читай, читай свои книжки. Говорят,
Тем временем поверженные близнецы кое-как очухались, соскребли свои тела с пола, поднялись, и, поглядывая с опаской на Руслана и Рыбьего Сына, вздыхая и постанывая, потащились к своему сундуку. Молчан не обратил на них никакого внимания, остальные поглядывали сочувственно.
– Ладно, Молчан. Ты все взял, что хотел? Нет? Тогда копайся, а мы пошли. Надо вас еще собрать в путь, да девок предупредить...
Прощались на рассвете. Вчера Руслан надоумил девок, что, ежели построиться в колонну по четыре, идти будет не в пример легче, чем неорганизованной толпой, так что теперь Рыбий Сын и Молчан возглавляли довольно ровный строй. Пожитков у бывших наложниц было немного: небольшие узелки с одежкой да драгоценностями, каких удалось натаскать из Черномордовых кладовок.
– Ну, други, бывайте здоровы. Не знаю уж, свидимся ли еще. Будете в Киеве - кланяйтесь княжне Людмиле Владимировне, да другам-соратникам моим.
– Ты погоди себя хоронить, еще на свадьбе твоей напьюсь!
– оскалил зубы в усмешке Рыбий Сын.
– И не забудь, что Черноморда ты можешь и не дождаться. Про оберег забыл? Налетят на нас какие-нибудь лихие люди али чуды-юды, хрясь!
– и ты пред нами во всей своей красе... Ну, и если Черноморд начнет тебя одолевать, придется составить тебе компанию, а девки дальше пусть сами гуляют, мы не виноваты...
Они обнялись, попрощались. Руслан смотрел им вслед до тех пор, пока на виднокрае не растаяло пыльное облако, клубившееся за ними.
Самое тяжелое - это сидеть сиднем в полном одиночестве, привязанным к месту, и день за днем придумывать, чем бы заняться. Он ежедневно бегал по саду, потом долго упражнялся с мечом. А под вечер становилось совсем уж скучно. Руслан всячески пытался разнообразить свой досуг. Он и охотился в степи, перебил кучу сурков, сусликов, тушканчиков и дроф, и ходил ловить рыбу на Гнилое море, убил на это целый день, ничего не поймал, зато развеялся. На исходе второй седмицы Руслана посетила удачная мысль, и он вновь пошел в колдовскую хламовку. Крышка сундука открылась с тихим скрипом, внутри заворочались, закряхтели.
– Мужики, как насчет подраться?
– спросил Руслан.
– Да ну фебя к Яферу!
– прошепелявил один из близнецов.
– Ф тобой подерефся, так и до могилы калекой офтанефся!
Второй поддержал эту мысль мычанием.
– Ну, ладно, не хотите - как хотите. Мое дело - предложить. А как насчет выпить?
– Ф этого надо было нафинать!
– вскочил шепелявый, придавив собрата - тот громко застонал.
Руслан до рассвета пьянствовал с бесхитростными драчунами. Они, разинув рты, слушали его рассказы о битвах и странствиях. Ну, Руслан, конечно, привирал еще кое-где... Пирушка завершилась всеобщим братанием и нытьем братьев. Имен, кстати, они вовсе не имели и даже не представляли, зачем бы они могли им понадобиться. Если так и общаться просто : "Эй, ты!". Братья Эйты ныли хором:
– Братан, возьми нас с собой! Надоело все время здесь сидеть! А с тобой хоть договориться можно, чтобы выпускал на волю иногда.
– Да бросьте вы свой дурацкий сундук, на кой он вам сдался?
– Не могем. Зачаровал нас кто-то, теперь, ежли больше суток без сундука верная погибель.
– А как мне тогда взять вас с собой?
– Да просто! Шарахни наш сундук оземь со всей дури... Впрочем, нет, со всей не надо.
– поправился второй Эйты, задумчиво потирая шишку на лбу.
– и ларь уменьшится, в карман положишь. А потом достанешь, снова жахнешь о землю, откроешь - и вот и мы.
– Лады. Только чтоб грянуть ваш сундук, это ж еще постараться надо. Тащил я его как-то... Увесистое у вас жилище!
– Ну, ты уф пофтарайся! А то так и фгинем в этой глуфы...
– попросил шепелявый, заискивающе сверля Руслана собачьим взором.
– Ладно, ребята, уговорили. Залазьте в ящик.
Братья радостно засуетились, полезли в свой сундук одновременно, из-за чего возникла небольшая неразбериха. В конце концов братья упаковались в ларь, Руслан подошел, присел, обхватил, сколько рук хватило, напрягся, приподнял, потащил-потащил-потащил вверх, кряхтя от непомерной натуги. Весил сундук пудов двадцать, если не побольше. Пот заливал глаза богатыря. Руслан стиснул зубы. Продолжая тянуть сундук наверх, наверх... Он поднял его на высоту собственного пояса, и только тогда не выдержал, разжал пальцы, одновременно отпрыгивая, чтобы ноги не придавило. Беспокоился он напрасно: здоровенный сундук сжался до размеров лесного ореха. Руслан трясущимися руками положил его в карман, и на подгибающихся ногах вышел на свежий воздух. Розовел рассвет, ничто не нарушало утреннего спокойствия. Богатырь дополз до разлома, где загодя вырыл себе нору. С тех пор, как остался один, во дворце он старался не спать, чтобы не дать застать себя врасплох.
Два дня спустя Руслан проснулся от грохота. Разлом медленно срастался, затягивался, как затягивается порез на руке. Выбравшись, на месте пепелища Руслан обнаружил великолепный дворец. Сад снова раскинулся во всей своей красе, а перед дворцом появился пруд с лебедями. Все эти перемены могли означать только одно: Черноморд вернулся.
Черноморд, действительно, вернулся рано утром. В самом мрачном настроении. Он несколько недель не отходил от Источника Могущества. И что? Ну, восстановил он способность летать. Только если раньше он мог летать без устали сколь угодно долго, то теперь часа через два в глазах темнело, он начинал уставать. И вообще колдовалось ему теперь с какой-то натугой, с трудом. Это его не устраивало совершенно. Старый колдун настолько свыкся с мыслью о собственном всемогуществе, что жутко злился, когда теперь ему что-то не удавалось. Да и дома он застал запустение. Никого, ничего. Зеркало послушно показало, что тут происходило в его отсутствие. Настоящий разбой! Вот приходят два бродяги, находят в кустах недобитого варвара, несут во дворец. Вот они пьют его вино, едят пищу из его запасов, вот они уходят прочь, уводя всех его женщин. Ищи их теперь! Как ветра в поле. Подлые собаки! Даже не собаки - шакалы! Воспользовались его отсутствием, поживились и сбежали. Хотя нет, нет! Один-то остался. И в тот момент, когда зеркало показывало Руслана на краю разлома нынче утром, колдун услышал шаги за спиной. Он медленно обернулся. На пороге стоял голый по пояс Руслан с мечом в руке.
– Доброе утро, Черноморд.
– сказал Руслан.
***
– Ну, потом я на него налетел, хотел оглушить да связать, он наслал на меня какое-то заклятие. Шею обожгло, обереги посыпались: веревки перегорели, ну, шнурки, на которых обереги висели. А Черноморд зенки вылупил на меня и еще пуще руками замахал. Ну, успел я подхватить свою кривую бляху, и снова на него с мечом. Злость такая взяла, ну, думаю, больше не буду с тобой церемониться, зарублю - и дело с концом. А князю голову предъявлю. И опять замахнулся, хорошо так рубанул, уж даже и не знаю, как он увернулся. Быстро разворачиваюсь - и опять вперед. У Черноморда харя перепуганная, глаза навыкате, лопочет что-то быстро-быстро, да руками машет. Я почти достал уже его, но тут он меня чем-то таким незримым оттолкнул, я и полетел с разворотом. Упал, да неудачно: нечаянно длинный этот вырост на обереге зацепил. В глазах опять темно стало, миг - и я здесь, под дождем. Остальное ты видел.
– закончил Руслан свою повесть.