Обещана дракону, или Счастье по договору

Батлук Анна Викторовна

— Ну, мне он приходится женихом, — я задумалась, и действительно, чуть не отдавила ногу партнеру, как и обещала. — Но вообще, уверена, что он уже и чей-то дедушка по-настоящему.

Лорд закашлялся. Я участливо спросила, не стоит ли нам прервать танец, раз уж ему стало плохо, и получив отрицательный ответ, успокоилась.

— А сколько ему лет? — хмуро поинтересовался лорд, когда внезапный приступ кашля прошел. Мы как раз вальсировали последние такты.

— Точно не знаю, — призналась я, сделала полагающийся в конце танца поклон, и подала лорду

руку, чтобы он проводил меня обратно, к родным уже стульчикам. — Но если исходить из того, что в день, когда я родилась, ему было сорок пять лет (и не меньше, потому что в учебнике по истории он упоминается аж в войне против Лигардении), то ему сейчас шестьдесят три года. Ну не юношей же его называть, право слово!

Лорд ничего не ответил. Искоса взглянув на него, я увидела, как на смуглых, чисто выбритых щеках ходят желваки. Странный какой-то тип, злится почему-то. Неужели расстроился из-за того, что меня за глубокого старикашку замуж выдают? Может быть, у него на меня какие-то планы были?

Знаю, так рассуждать было совсем наивно, но я почувствовала необычайный подъем духа и легкость в груди. Наконец-то я присоединилась к девушкам, у которых есть поклонник. Сын виконта ИстХейма, естественно, не в счет.

Теперь я вышагивала словно пава. Даже можно сказать не шла, а плыла, но ровно до того момента, как увидела рядом с моими стульчиками барона ГритБерли. Скрип моих зубов слышали, наверное, все обитатели зала — когда нужен был, так, казалось, в водопаде у входа захлебнулся, а как только я почувствовала себя красивой и нужной хотя бы кому-то, явился.

Лорд подвел меня прямо к барону, и скрестил руки на груди, отчего-то умолчав полагающиеся благодарности за танец. ГритБерли и вовсе повел себя не так, как я ожидала — сделав самое сладкое лицо (я даже и не думала, что он так умеет), пропел:

— Вы уже познакомились? Прошу прощения за долгое отсутствие, граф запросил слишком высокую цену за свою карету, пришлось поторговаться.

Мне показалось, что барон бредит. Сюда он приехал на карете, принадлежащей моему отцу, и зачем ему понадобилось покупать графскую, я не понимала совершенно. Пришлось прервать поток ахинеи, наклонившись вперед и положив свою ладонь барону на лоб.

— Что вы делаете? — вытаращил глаза ГритБерли.

— Вы несете полнейшую ерунду, я думала у вас жар, — пояснила я, но видя, как лицо барона принимает привычное выражение злости и наливается кровью, удовлетворенно кивнула. — Я ошиблась, все совершенно нормально.

— Представьте нас, — разомкнул губы лорд. Я фыркнула. По-моему, с соблюдением приличий кто-то основательно опоздал. Барон на миг растерялся, потеребил жабо на своей груди и дрожащим голосом произнес:

— Леди Лорелла, позвольте представить вам Его Светлость, герцога Бриара Джереми Джозефа ГримГайла, вашего жениха…

На секунду мне показалось, что я оглохла. Видела, как открывается рот барона, но кроме шума крови в своих ушах не слышала ничего. Недавнее ощущение легкости в груди сменилось болью и тянущим ощущением обиды.

Я качнулась. Мне чудилось, что в меня плюнули, и, обводя мутным взглядом толпу вокруг, я испытала ужас еще и от того, что этому так много свидетелей.

Поэтому, чтобы плохо было не мне одной, я развернулась и залепила герцогу пощечину.

Думаю, теперь мысли о глухоте посетили всех присутствующих — такая тишина установилась в зале.

Даже музыканты прекратили играть и выглядывали из-за своих инструментов, следя за развитием событий.

Лорд ГримГайл от удара дернулся, со звериным выражением лица проследил за моей рукой, которую я поспешила опустить, и тихим голосом, звук которого разнесся по всему залу, сказал:

— Крегор, почему ты не доложил мне, что она душевнобольная?

Я не сразу поняла, что Крегор, это имя барона. Но когда вслед за этим осознала, что меня-то вообще, сумасшедшей обозвали, многозначительно занесла руку.

— Не смей, — прошипел герцог. И я увидела, как глаза его, зеленые, как изумруды, заливает яркокрасное пламя. Мне стало по-настоящему страшно и я отшатнулась, вопреки обыкновению не придумав, что сказать. Барон опять противно залебезил:

— Ваша Светлость, леди Лорелла абсолютно нормальна. Я думаю это просто нервы, девочка же встречается с вами впервые.

— Вы пытаетесь меня защитить? — изумилась я. Как деревянная, повернулась к герцогу, который уже не казался мне таким уж красивым, и немного дрожащим голосом, чеканя каждое слово, произнесла:

— Не стоит этого делать, барон. Чем мне может угрожать человек, который и так разрушил мою жизнь?

— Не желаете объясниться? — приподнял брови герцог. Готова поклясться, что он и правда изумился.

— Она объяснится, милорд, — опять влез барон. — Только давайте удалимся. Здесь не место для разговора.

— Не переживайте, лорд ГритБерли, — голос мой крепчал по мере того, как я распалялась. — Если бы Его Светлость не желал перетряхивать нижнее белье перед доброй частью королевства, для первой нашей встречи он бы выбрал не бал маркиза, а, как минимум, мой дом.

— Вы, дорогая моя невеста, наверное, забыли, — заявил герцог. — Но с момента вашего восемнадцатилетия, домом для вас стал родовой замок ГримГайлов!

— Местом заточения, возможно, но своим домом ваше драконье гнездо я не назову никогда, — заявила я, и круто развернувшись на каблуках, направилась к выходу.

— Леди Лорелла, вы куда? — услышала я испуганный возглас барона.

— Освобождаю место для желающих породниться с родом ГримГайл, — съязвила я, глядя при этом прямо на маркизу, застывшую счастливым изваянием неподалеку от нас. Женщина ответила мне таким пренебрежительным взглядом, что удивительно, как это на мне цветы не зацвели, на перегное-то.

— Оставь ее, — заявил мой жених. — Дальше родительского дома не убежит!

На всех парах я вылетела в широкие двери, пробежала по лестнице, и только выскочив на крыльцо, услышала за собой цокот каблучков — Дарлайн меня не оставила.