Обещание
Шрифт:
– Вы подруга нашего небезызвестного соседа, графа Стенмора, миссис Форд?
В его тоне звучал грязный намек.
– Я гостья лорда Стенмора, сэр.
– А у графа неплохой вкус, черт бы его побрал. Сквайр указал жестом на кресло, но Ребекка направилась к двери.
– Мне, пожалуй, пора, сквайр Уэнтуорт. Если не возражаете, я пойду помогу мистеру Каннингему. Рада была познакомиться...
– Не торопитесь! – Сквайр подошел к буфету, взял с серебряного подноса хрустальный графин с янтарной жидкостью и наполнил бокал. – Предлагаю присоединиться ко мне, миссис Форд.
– Я не пью в столь раннее время.
– Раннее, говорите? – Он поднял бокал и подмигнул ей. – Что же, выпью тогда в одиночестве за вашу красоту.
Он осушил бокал и снова наполнил его. Ребекка направилась к двери, но он преградил ей дорогу.
– Скажите, мэм, что привлекательного в этом Каннингеме?
Ребекка остановилась.
– О чем это вы?
– Каннингем, этот учителишка. Нищий, без положения в обществе. Ни кожи ни рожи. А женщины вешаются ему на шею!
Ребекка задохнулась от гнева.
– Вы глубоко заблуждаетесь, сэр. Я только сегодня познакомилась с директором школы и предложила ему помощь в обучении ваших работников исключительно в благотворительных целях.
– Я и в самом деле ошибся, за что приношу вам свои глубочайшие извинения. Вы, конечно же, подружка Стенмора. Он околдовал вас своими чарами. Но очень скоро вы ему наскучите, и он заменит вас другой, такой же смазливой, как вы.
Ребекка проигнорировала это наглое заявление.
– Но женщина вашего типа может стать еще и моей подружкой. В наши дни, знаете ли, лишних покровителей не бывает.
– Благодарю за предложение, сэр, – с сарказмом ответила Ребекка. – Но я не нуждаюсь в покровителях.
Сквайр рухнул в кресло.
– Мне сказали, что вы вчера познакомились с леди Нисдейл в той Богом забытой деревушке.
Ребекка обернулась на дверь. Остановит ли ее сквайр, если она захочет уйти?
– Когда-то у нее, как и у вас, не было ни титула, ни денег. Именно в то время мы с ней и познакомились. Победы вскружили Луизе голову, и я решил сбить с нее спесь.
– Прошу прощения, сэр, мистер Каннингем...
– Этот ублюдок подождет. Я должен рассказать вам нечто очень важное. Известно ли вам, что я лишил Луизу девственности? Разумеется, нет. Это я научил ее доставлять мужчине удовольствие. Вскоре она нашла себе мужа, богатого старика. Именно к этому она и стремилась. – Ребекка видела, что сквайр буквально раздевает ее взглядом, и ей стало не по себе.
– Конечно, Луиза совершила ошибку, полагая, что, залучив Стенмора в свою постель, сможет женить его на себе. Посоветуйся она со мной, я объяснил бы ей, что Стенмор никогда больше не женится. Что напрасно она страдает от любви к нему. Думаю, вам любопытно будет это узнать.
Ребекка затаила дыхание. Должно быть, сквайр заметил произошедшую в ней перемену, потому что у него на губах заиграла улыбка.
– Знаете ли вы, что мальчишка, этот инвалид, которого вы воспитывали в колониях, не сын Стенмора?
Ошеломленная, Ребекка не могла вымолвить ни слова.
– И Стенмору это известно, —продолжал сквайр. – Пока он изображал из себя героя, сражаясь с французами в Квебеке, жена переспала с его отцом.
У Ребекки все поплыло перед глазами.
– Да, инвалид – незаконнорожденный отпрыск старого графа!
Ребекка изо всех сил старалась не выдать своего волнения.
– Стенмор поклялся на могиле отца никогда больше не доверять женщинам. – Уэнтуорт откинулся в кресле. – И его трудно в этом упрекнуть.
Ребекка не могла пошевельнуться, ноги словно вросли в пол.
– Бегите из Солгрейва, пока граф вас не вышвырнул вон. Вы – прелесть, и я готов взять вас под свое покровительство.
Казалось, прошла вечность, прежде чем Ребекка вновь обрела дар речи.
– Я буду иметь в виду ваше предложение, – прошептала она и направилась к двери.
Глаза застилали слезы.
Позанимавшись с детишками слуг, Уильям Каннингем черным ходом вышел наружу. Пользоваться главным входом ему было запрещено.
Минуя вход в сад, Каннингем с удивлением услышал голоса, доносившиеся из-за ограждавшей его стены. Один из них он узнал и в ужасе остановился, когда до него дошел смысл слов. Он вернулся к воротам и заглянул внутрь. Две женщины сидели рядышком на каменной скамейке. Ни одна из них не заметила его приближения.
– Пожалуйста, простите меня, миледи! – говорила служанка. – Я пыталась, клянусь прахом матери, но она сущая дьяволица!
– Тише, Вай! Ничего страшного не произошло! Я сама виновата, что поручила это тебе.
Появился мистер Каннингем, и леди Уэнтуорт умолкла.
– Мистер Каннингем.
– Леди Уэнтуорт. – Он поклонился. Юная служанка, присев в реверансе, помчалась к дому, вытирая заплаканное лицо. – Прошу прощения, что побеспокоил вас.
На Миллисент были широкополая шляпа с опущенной на лицо вуалью, платье с длинными рукавами и высоким воротом. Руки обтягивали белые перчатки. Каннингем понял, что с ней случилась беда, и подошел ближе.
– Леди Уэнтуорт, прошу прощения за то, что позволил себе позапрошлым вечером.
Миллисент бросила взгляд в сторону дома и, не проронив ни слова, поднялась, вышла из сада и свернула на уходящую в заросли тропинку, которая вела в Рощу. Каннингем последовал за ней. Женщина споткнулась, но, прежде чем он успел поддержать ее, выпрямилась и скрылась среди деревьев. Он ускорил шаги.
– Леди Уэнтуорт, Миллисент!
Леди Уэнтуорт продолжала идти и остановилась лишь у старого дуба.