Обещания
Шрифт:
— Мне грустно думать, что погибшего ребенка должным образом не почтили.
Я думал не об одном младенце, а о десятках, нет, сотнях, детей, которых не почитали должным образом: тех, кто пережил ад отрядов Спарроу и МакФаддена.
Я потянулся к руке Арании. Пока мы осторожно обходили надгробия и могилы, направляясь к железным воротам, на стоянку въехала еще одна машина.
Прислонившись к ожидавшему нас седану, Патрик поднял голову, его рука скользнула под куртку, пока он наблюдал за машиной, которая присоединилась к нам.
Черт.
— Нам
Арания кивнула, мы закрыли ворота и поспешили к седану.
Недавно на стоянке появился «Бьюик» более старой модели, не черный, как наш седан, а с оттенком красного, ближе к бордовому. Когда мы поспешили к седану, водительская дверь открылась, и из нее вышла женщина лет пятидесяти.
— Могу я вам чем-нибудь помочь? — спросила она.
Наши ноги остановились, какое — то время мы молчали.
— Я Джеки Феллоуз, — представилась она. — Я здесь старшая служительница. Вы кого-то ищете?
— Нет, — ответил я. — Мы уезжаем.
Она шагнула к нам, пристально глядя на Аранию, а не на меня.
— Мисс, с вами все в порядке? Не хотите с кем-нибудь поговорить?
— Я в порядке, спасибо, — ответила Арания.
— У вас грустный вид.
Арания перевела взгляд с Патрика на меня и обратно на служительницу.
— Я пришла посмотреть на могилу, это оказалось… эмоциональнее, чем я ожидала.
Женщина сделала еще один шаг вперед.
— У меня нет ранних встреч. — Наконец она посмотрела на меня и выдавила улыбку. — Пожалуйста, пойдемте в церковь, там мы сможем поговорить.
Глава 33
Арания
Женщина направилась к церкви. Я всмотрелась в лицо Стерлинга, понимая, что войти в церковь и поговорить с этой женщиной, совсем не то, чего он хотел.
— Может быть, она сможет помочь, — прошептала я.
— Мне это не нравится, — его глубокий тон не оставлял места для возражений.
Я отпустила его руку.
— Тогда оставайся с Патриком. Я пойду одна.
— Черт возьми, нет, — прорычал он, хватая мою руку, когда мы прошли мимо Патрика и черного седана, следуя за Джеки Феллоуз, но не в подвал, где мы были, а во вход, ведущий нас в более новую пристройку, более современное крыло.
Лужайка снаружи была густо-зеленой, над дорожкой легкий ветерок шевелил недавно опавшие листья. Мирная обстановка противоречила тому, что творилось у меня в голове.
После того, как пастор Феллоуз отперла двойные стеклянные двери, она попросила нас следовать за ней через широкий вход и дальше по коридору. Стены были увешаны досками объявлений со всевозможными объявлениями и яркими бумажными рамками, напоминая мне о моей начальной школе.
На двери кабинета, где она остановилась, висела табличка с именем
Я глубоко вздохнула, когда мы вошли в ее маленький кабинет, она включила свет и открыла жалюзи. Из окна открывался вид на улицу перед церковью, а не на парковку или кладбище.
— Могу я предложить вам что-нибудь выпить? Кофе или воды?
— Нет, мы торопимся, — ответил Стерлинг.
— Нет, спасибо, — поправила я, потянувшись к руке Стерлинга. — Как я уже сказала, это было эмоциональнее для меня, чем я планировала.
— Пожалуйста, присаживайтесь… — Она указала на два стула напротив стандартного стола. — Моя секретарша скоро будет здесь, но мы можем сохранить встречу в тайне, если предпочитаете. Во-первых… — она наклонилась вперед в своем кресле, когда мы со Стерлингом сели, — …как я уже сказала, я Джеки. А вы?
— Я… я… — я начала первой. — Кеннеди Хокинс.
— Миссис Хокинс?
— Мисс, — ответила я, — и мой…
— Мы с Кеннеди встречаемся, — ответил Стерлинг. — Я ее парень.
Я сдержала улыбку, все еще не уверенная в этом статусе. Как он упомянул вчера вечером, Стерлинг Спарроу едва ли был мальчиком. Было также ясно, что он не называл своего имени.
— Кеннеди, — голос Джеки был успокаивающим, несмотря на то, что мужчина рядом со мной вел себя невежливо. — Не хотите ли поговорить наедине?
— Нет, — быстро ответила я. — Он помог мне раскрыть кое-какие семейные тайны. Видите ли, меня удочерили, и теперь я пытаюсь разобраться в семейной истории.
Мой в основном правдивый ответ, казалось, немного успокоил пастора.
— Ну, как вы, наверное, знаете, — начала она, — это очень старая церковь. Наша часовня была построена в 1851 году. Что такого есть в нашей Церкви и на нашем кладбище, что, по вашему мнению, связано с историей вашей семьи?
— Из рассказов, которые мне удалось собрать воедино, — ответила я, — одно время мой отец был близок с одним здешним священником. Кажется, его звали Кеннет Уоткинс.
Джеки кивнула.
— Он довольно долго был здесь старшим служителем. Хотя многие служители любят переезжать, я понимаю, почему он был здесь так долго. Я признаю, что руководить в этой церкви — это драгоценность.
— Он… могу я с ним связаться? — спросила я.
— Нет, мне очень жаль. Он умер. Я… — она, казалось, размышляла, что сказать дальше: — …третий старший пастор после священника Уоткинса.
Я глубоко вздохнула, чувствуя себя в очередном тупике.
— Кеннеди, что вы надеялись найти?
Я пожала плечами, переводя взгляд с пастора на Стерлинга и обратно. Его темные глаза были устремлены на меня, челюсти сжаты. Ни для кого не было секретом, что он чувствовал себя неуютно и хотел уйти.
— Я действительно не знаю, — честно ответила я. — Есть такая бабушкина сказка…
Стерлинг выпрямился, и каждая клеточка его тела выражала неодобрение тому, что я говорила.
Я судорожно сглотнула.