Обет любви
Шрифт:
Он был настолько выше ее и настолько сильнее, что Марго не могла пошевелиться. Ее ноги оторвались от земли, тело было прижато к нему, а губы горели тем же огнем, что сжигал его самого. Она лишь смогла обвить его шею руками и ответить на страстные поцелуи, которыми пылко осыпал ее возлюбленный.
Наконец он со стоном заставил себя оторваться от нее.
– О Боже, – прохрипел он, – Боже! Все последние часы я умирал от желания поцеловать тебя! Хотя и твердил себе, что не имею на это права.
– Мой Эрик, – выдохнула она, едва доставая губами до его шеи, – я люблю тебя. Что же в этом плохого?
– Я люблю тебя, Марго, – прошептал он в ответ, склонив голову, и губы их встретились. – Но так не должно было случиться. Это недопустимо.
Губы ее шевельнулись в ответ, и Эрик ответил
– Нет, любовь моя, нет. Только не дотрагивайся до меня, иначе я потеряю голову. И так я делаю то, что никогда не осмелился бы сделать, – держу тебя в объятиях, целую, но чувствовать, как ты ласкаешь меня, выше моих сил… – Сильная дрожь сотрясала все его могучее тело. Эрик бережно поставил Марго на землю, потом взял ее лицо в ладони и коснулся губами век. С глубоким вздохом он обнял девушку за плечи и привлек к себе. – Нам нельзя оставаться здесь, Марго, иначе мы станем легкой добычей для наших преследователей. Но прежде чем тронуться в путь, я должен сказать тебе еще кое-что.
Марго с обожанием смотрела на него. Протянув руку, она коснулась щеки Эрика.
– Да, любимый?
Он быстро поцеловал ее и прижался щекой к макушке.
– Я хочу, чтобы ты знала… чтобы поняла, как глубоко и сильно я люблю тебя. Это не мимолетная прихоть, нет. Я буду любить тебя до последнего вздоха.
– Знаю, Эрик… – начала Марго, но Эрик мягко приложил пальцы к ее нежным губам, не давая перебивать себя. Он снова заговорил, и ей показалось, что он улыбается.
– Прошу тебя, любимая, позволь мне высказать все, что уже так давно лежит у меня на сердце. У нас так мало времени, а мне так много надо тебе сказать. Ты обещаешь выслушать меня?
Марго положила голову на широкую грудь Эрика.
– Да, – прошептала она.
Наступило молчание.
То, что собирался сказать Эрик, было не так уж трудно произнести, и все равно ему было немного не по себе. До сих пор ему еще не доводилось объясняться женщине в любви, да, признаться, он и не был готов к этому. И вот сейчас он стоял перед ней, чувствуя себя неуклюжим и неловким, пылая желанием положить свое сердце к ее ногам и не зная, как это сделать.
– Вначале… когда я снова встретил тебя… мне показалось, я просто потерял голову от твоей красоты. Конечно, думал я, с любым мужчиной на моем месте случилось бы то же самое – он влюбился бы без памяти, да и что удивительного? За всю свою жизнь я не встречал девушки прекраснее. Даже Жофре и Алерик в тот первый раз были очарованы и казались, по-моему, во власти твоей красоты. И было проще простого убедить себя, что со мной произошло то же самое. Пройдет несколько дней, надеялся я, и очарование исчезнет, развеется как дым, как это всегда бывает. Но на этот раз все было по-другому. – Эрик покачал головой и тяжело вздохнул. – С каждым днем становилось все хуже. Будто какой-то тяжкий недуг овладел мной, недуг, от которого нет спасения, который пожирает несчастного заживо, сжигает на медленном огне, превращая его жизнь в настоящую пытку! И все равно я продолжал твердить себе, что это не может быть любовь… а лишь просто желание, восхищение женской красотой, неизъяснимой прелестью, которая исходила от тебя, или просто преклонение перед добротой, с которой ты неизменно обращалась ко всем, даже таким, как я. А предпочтение, которое ты мне оказывала, решил я, не более чем забота, чтобы я чувствовал себя в Риде долгожданным гостем. Нет, любимая, – он откинул волосы со лба Марго, – ты обещала, что дашь мне договорить. Еще одну минуту… – Марго послушно прислонилась к его плечу, и Эрик, ласково гладя ее по волосам, продолжал: – В ту первую ночь, когда мы покинули Рид и ты сказала, что любишь меня, я не поверил. Я не мог поверить в это! Ведь ты была так прекрасна! Кто бы на моем месте поверил, что такое небесное создание способно полюбить такого, как я! Но даже тогда одна мысль… одна мысль, что, может быть, я не совсем безразличен тебе, доставляла мне неведомое доселе наслаждение. Я готов был летать на крыльях, Марго, а когда… когда я наконец поверил, что ты в самом деле меня любишь, я будто заново родился. Словно твоя любовь совершила чудо – уничтожила ту пустоту, что поселилась во мне давным-давно, а взамен подарила мне все сокровища твоей бесценной души. Я люблю тебя, Марго. – Он взял ее лицо в ладони и заглянул в сияющие глаза, понимая, что никогда не устанет любоваться этой красотой. – Я всегда буду любить тебя. Хочу, чтобы ты поняла и поверила в это. Пусть текут годы, пусть твоя жизнь будет идти счастливо где-то вдали от меня… все равно ты должна помнить, что на свете есть человек, который любит тебя больше жизни, всем сердцем, всей душой, всем своим существом!
Глаза Марго, полные слез, были похожи на два синих озерца.
– Я так долго ждала этих слов, Эрик Стэйвлот! Так долго… – Голос ее дрогнул и оборвался.
Губы их встретились на полпути, без слов сказав о своей любви.
Эрик первый нашел в себе силы отодвинуться. Улыбнувшись Марго, он ласково коснулся кончиками пальцев ее щеки.
– Держу пари, Черный Донал был бы счастлив застать нас прямо здесь. Тогда бы он взял добычу голыми руками.
– Думаю, он решил бы, что мы с-сумасшедшие!
– А мы и есть сумасшедшие, – отозвался Эрик, поцеловав ее в нос, – раз застряли здесь надолго. Да отец голову бы с меня снял, узнай он только, что я способен на такую глупость. И все же я рискну задержаться еще на несколько минут, ведь, может быть, это единственная, последняя возможность для нас остаться наедине… и есть еще одна вещь, которую я хотел тебе сказать.
– Что, мой Эрик?
Он с любовью заглянул ей в глаза. Но когда он заговорил, в голосе его были непривычная суровость и какое-то мрачное исступление.
– Я хочу принести тебе клятву верности.
Одного этого слова оказалось достаточно, чтобы Марго разом изменилась. Ее тело, еще мгновение назад такое нежное и податливое, будто окаменело в его объятиях.
Марго отпрянула. Только что сиявшие любовью глаза раскрылись от удивления.
– Что… что ты хочешь?
Схватив ее за руки, Эрик попробовал снова привлечь ее к себе, но девушка увернулась, словно испуганный зверек.
– Любовную клятву верности. Я хочу дать тебе клятву в вечной любви и верности… чтобы ты никогда не сомневалась в том, что я буду любить тебя до последнего вздоха.
Совершенно сбитая с толку, Марго не знала, что и сказать.
– Но, Эрик, в этом н-нет нужды! Т-ты и т-так дашь мне к-клятву верности в т-тот день, когда мы обвенчаемся! Мы обменяемся к-клятвами у алтаря!
– Любовь моя, – нежно сказал он, привлекая ее к себе, – ты должна наконец понять, что мы никогда не будем мужем и женой. И то, что мы любим друг друга, ничего не меняет.
С возгласом отчаяния Марго вырвала у Эрика руки, которые он так ласково сжимал. Горькое разочарование захлестнуло ее, и она бросила на него взгляд, полный упрека. Эрик, ничего не понимая, изумленно смотрел на нее.
– Мы должны обвенчаться! Ты говоришь, ч-что любишь меня, и в то же время п-продолжаешь утверждать, ч-что я д-должна стать женой другого мужчины! И хочешь нанести мне еще одно оскорбление – эту твою п-пресловутую к-клятву верности! К-как ты можешь быть таким жестоким, мой Эрик?
К его ужасу, Марго была готова вот-вот расплакаться. Сердце Эрика разрывалось от жалости и горя. Он шагнул к ней и уже протянул было руки, чтобы прижать девушку к груди, но она отшатнулась, глядя на него полными боли и неверия глазами.
– Я люблю тебя! – крикнул он. – Марго, прошу тебя, выбрось из головы эти фантазии и прими то, чего нельзя изменить! Я бы отдал все самое дорогое, чтобы ты навеки стала моей, но я недостоин тебя! Я ублюдок, незаконнорожденный и даже не знаю, кто мои настоящие родители. И как ты, леди из знатного рода, можешь воображать, что отец отдаст тебя в жены такому, как я! Нет, это невозможно, и ты должна смириться с этим!
Не в силах вымолвить ни слова, Марго покачала головой и, зарыдав, отвернулась. Это было жестоко, так жестоко с его стороны… дать ей то, о чем она мечтала всем сердцем, чего ждала долгие-долгие годы… и тут же одним словом разрушить все мечты о счастье. Она все еще безуспешно старалась справиться с горем, как вдруг руки Эрика нежно сжали ее талию.