Обитаемые земли. Дилогия
Шрифт:
Варвары до сих пор не покусились на эту землю. Дикари не осмеливались присвоить то, что принадлежало их предкам. Каперед не понимал, почему лесные братья так деградировали. Что заставило их отказаться от обширной территории?
Пусть здесь холодно, пусть близкое море ранит эти земли, и они не плодоносят как во времена расцвета. Но эти территории пригодны для жизни! Однако, ни животные, ни люди не стремятся сюда.
Каперед не понимал в чем причина, его сердце сковал страх.
Незнакомец остановился в сотне шагов от Капереда. Он ожидал его, знал, что торговец
Лес не подступал к владениям древних, останавливался как наступающая армия перед неприступной стеной. Это выглядело так странно, необычно, что Каперед счел это магией древних.
Он последовал за человеком, пошел по дороге, которая тянулась на бесконечные мили. Вокруг располагались развалины. И чем глубже Каперед заходил в земли древних, тем больше становилось вокруг домов, сооружений.
Строения были из камня; дерево древний народ почти не использовал. Или же, что вероятнее, строения из дерева просто не сохранились. Щербатый камень выглядел как природный, лишь его расположение и порядок, с которым горы камней лежали вокруг, указывал на то, что материал был обработан. Прошедшие века оставили след на развалинах, превратив их в бесформенные кучи.
А ведь когда-то это был обтесанный камень, сложенный в прекрасные строения.
Лучше всего уцелела дорога. Потому что строилась она не из песчаника, а из гранитных камней. Сложный в обработке, но долговечный камень.
Дома и городские сооружения превратились в каменоломни. Каперед удивлялся, что варвары не используют этот прекрасный материал для строительства своих городов. Что им мешает собрать обломки и сложить из них стены, фундаменты своих храмов.
Племя человека, что вел Капереда в развалины, не использовало этих камней. Торговец не мог понять почему. Их культура отрицает все, что порождено человеческим разумом? Не потому ли незнакомец обнажен?
Каперед по-новому взглянул на человека. Варвар мало походил на тех бородатых дикарей, что встречались до сего момента. Он был бледнее, брил голову, а лицо не похоже на маску сатира. Это был человек, причем человек цивилизованный!
Тем страннее его обнаженность и эти развалины.
Камни вокруг хранили свои тайны. Каперед боялся сойти с дороги, боялся потеряться в травяном море. Он мог лишь гадать о назначении строений, что располагались вокруг. Это могли быть и жилые дома, и склады, и палестры, и бани. Храмы должны сохраниться лучше, решил Каперед. Но и располагаются культовые сооружения ближе к центру города.
Горизонт оставался чист. Вглядываясь, Каперед видел лишь обрамление в виде руин, тянущееся вдоль дороги. Ничто не указывало на то, что они подходят к центру города.
А это должен быть город! Каперед считал, что оказался в сельской округе, примыкающей к городу. Но это и был сам город! Наверняка в прошлом стены окружали всю эту территорию.
Каперед попытался подсчитать, какова протяженность стен, и сбился со счета. Площадь города огромна. И населяло его территорию никак не меньше миллиона человек.
Подобный
Будучи изгнанником, Каперед более не встречался со сборщиками. Лишь неофициальные мытари донимали его, но то были просто разбойники или охочие до чужого добра люди.
Этот же город мог похвастаться огромным богатством. Миллион золотых монет в год! И это только с граждан! А сколько еще платили торговцы, ремесленники? Невероятные цифры.
Каперед посмотрел вокруг, ожидая увидеть горы золота и серебра. Видел он лишь выщербленный камень, покрытый ковром из трав и вьюнов.
Кое-где возвышались деревья. Наверняка то были городские парки, где граждане древнего племени проводили досуг. Какие философские школы располагались в этих садах, что за мысли рождались здесь? У Капереда кружилась голова.
Чуть позже он увидел развалины одеона — сооружения, примыкающего к склону холма, где поэты и риторы декламировали свои произведения. Сооружение сохранилось намного лучше иных строений города. Каперед остановился, пытаясь разглядеть детали.
Одеон располагался в двух милях от него и на таком расстоянии выглядел маленьким, сжатым со всех сторон. На вершине холма росли в беспорядке деревья. Стаи черных птиц кружились над верхушками.
Хоть какая-то живность. А то до сего мгновения город казался безжизненным, словно пристанище покойников. Лишь два человека — Каперед и его проводник, — шли по пустынной дороге.
Развалины одеона не были самой удивительной вещью, что видел Каперед.
Перед закатом он обратил внимание, как на востоке дорога изогнулась, сгорбилась и прыгнула вперед. Каперед не верил тому, что видит. Гладкая и прямая дорога не могла превратиться в подобие холма, возвышающегося над руинами вокруг.
Им пришлось пройти еще много миль, прежде чем Каперед понял, что заставило дорогу выгнуться.
Восточная сторона вдруг опустела, закатное солнце длинными тенями прочертило пустой участок. Каперед сначала решил, что это священная земля, где запрещалось строиться. Или это могла быть граница города, но Каперед не понимал, почему не видит массивных стен.
Все оказалось проще. Дорога выгибалась аркой над огромной рекой, протянувшейся вдоль города.
Лишь с закатом проводник привел Капереда к этой водной артерии.
Русло было огромным, расстояние от одного берега до другого составляло не меньше мили. Однопролетный мост соединял два берега. По краям от него возвышались руины привратных башенок. Сами врата были срезаны могучим катаклизмом. В траве у дороги Каперед разглядел обломки камней, что составляли тело врат. Нечитаемые рельефы украшали эти камни, недостаток света не позволял разглядеть письмена на них.