Обитель душ 2. Эфемерность величия
Шрифт:
— Я знаю, что артефакту Водолея нужны годы для восполнения энергии, чтобы впоследствии он смог исполнить желание правителя Королевства Водолея. До того как отдать их в Братство Стихий Кларанс Дюран не пользовался Песочными Часами, как и многие его предшественники. Сколько это? Пару сотен лет? Срок, достаточный для того, чтобы накопленная и доселе нетронутая энергия в Часах сумела вернуть госпожу Эштель домой, а также исполнить и наше желание. Армию ими разбить не удастся, но придумать что-то такое, что сможет отвлечь Азэлстана от его планов, мы вполне в силах.
— Святая Земля! Я не в восторге от пустых домыслов. — Хонор взмахнул рукой. — Вы не уверены, что Песочные Часы смогут нам помочь, сомневаетесь, достаточно ли в них накопленной энергии, а уж про то, что достать их не представляется возможным, я вообще молчу! Вы всегда прислушивались ко мне, требовали, чтобы я делился с вами своими мыслями и не стеснялся в выражениях. Поэтому, прошу, прислушайтесь и сейчас. Нужно отыскать иное решение проблемы — четкое и логичное, а не похожее на волшебную сказку. Нужно то, что реально подействует.
— У нас нет времени.
Хонор ошарашено замер.
— Что?
Аселин медленно приблизился к юноше и, взяв того за плечи, развернул лицом к ближайшему гобелену. Изображение на нем черточка в черточку копировала карту Утопии, что располагалась на полу тронного зала замка Водолея.
— У нас нет времени искать иной выход, мой друг. — Аселин накрыл ладонью территорию Королевства Козерога. — На настоящий момент эта территория в оккупации.
— Да, — подтвердил Хонор, хотя фраза Аселина не являлась вопросом.
— Судя по всему, Кейденс Азэлстан намерен захватить еще больше территорий, и на Королевстве Козерога его алчущая душа не остановится.
— Но тогда, — Хонор спешно приник к карте, — он может двинуться дальше и захватить Королевство Девы, — голос юноши слегка охрип, — или решить пойти на юго-восток и захватить Королевство Рыб.
— Или двинуться на северо-восток к Королевству Стрельца, — закончил за него Аселин. — Это следующий шаг. Но подумай, в какую сторону логичнее отправиться? Без чего Утопия не сможет существовать дальше?
— Камни! — ахнул Хонор. — Королевство Стрельца! Срыв торговых связей!
— Больше никаких светоч-камней. А люди не кроты, чтобы жить и работать во тьме. Подрыв существующих экономик — меньшее, что нам грозит. — Аселин нахмурился.
— Без светоч-камней нам придется припомнить бахвальства воинов Братства Стихий о том, что они изничтожили в Утопии всех чудовищ. Поглядим, что вылезет к нам из темноты.
— Мы должны предупредить Витторию Хенритте, — засуетился Хонор. — Это не только ради ее блага, но и в интересах всей Утопии. Королевство Стрельца не должно быть захвачено.
— Несомненно. Мы предупредим ее. Но теперь ты понимаешь, что у нас нет времени искать другие выходы из положения. Следует смотреть правде в глаза, мы никого не сможем защитить. Мы не готовы к этому.
— Что же происходит? — Хонор прислонился к стене, устало прикрыв глаза. — Всего пару недель назад я наивно полагал, что наша самая большая проблема — это излишнее распространение публичных домов в столице. И что теперь? Утопия вот-вот вступит в борьбу, тяготы которой едва себе представляет. Никто из нас не умеет вести войны! Сотни лет бесполезных увещеваний и поддержания мира, и именно наше поколение взывает к войне.
— Нет смысла ругать судьбу за ее превратности.
— Что вы задумали? — Хонор не первый год знал правителя и умел определить, когда того что-либо беспокоило.
— Я знаю, что не имею права вот так просить, но... — Правитель Королевства Весов сокрушенно покачал головой, будто злясь на себя за то, что собирался сказать. — Ты стихийник, Хонор. А Зарине Эштель сейчас очень нужны стихийники.
— То есть вы хотите, чтобы я отправился вместе с ней к Братству Стихий? — бесстрастно уточнил Хонор. Этот вопрос он мог бы и не задавать. Он знал. Каким-то отдаленным уголком сознания он понимал, что это случится. К этому все шло с тех самых пор, как Совет Старейшин разбил их единственную надежду.
— Да, мой друг. — Плечи Аселина поникли. Его явно мучили угрызения совести. Хонору стало жаль его.
— Я пойду, — быстро проговорил юноша, не дав себе опомниться. Главное согласиться прежде, чем здравый смысл взвоет волком.
— Правда? — Правитель Королевства Весов пристально вгляделся в лицо бывшего подчиненного. По-видимому, то, что Хонор так легко согласился, показалось ему подозрительным. — Ты ведь понимаешь, что это будет опасно и.
— Я согласен. — Хонор вспотел и безумно боялся, что испарину, проступившую на его лбу, заметит Аселин. — Вы мой архэ. Точнее, вы мой бывший правитель, но вы не перестали быть для меня архэ, и я глубоко уважаю вас. Ваши решения всегда были обдуманны, а потому у меня нет причин сомневаться в разумности ваших указаний. — Капля пота скатилась по лбу, и Хонор тряхнул головой, заставляя дернувшуюся челку впитать в себя влагу. Он не позволит бывшему правителю увидеть свой страх. — Кроме того, дело затрагивает интересы всей Утопии, а альтернатив избавления от наступающего хаоса нет.
Аселин по-отечески улыбнулся. Правитель Королевства Весов был не намного старше Хонора, но в его поступках всегда проглядывалось поведение умудренного опытом отца, заботящегося о куче непоседливых детишек. Даже к своему старшему по возрасту другу, Ленарду Джонасону, Аселин относился с некой снисходительностью, присущей родителю, готовому стерпеть от любимого ребенка любое озорство.
— Хонор, рядом с тобой не будет твоих подчиненных. — На сей раз в интонациях Аселина сквозила неуверенность. Он словно хотел отговорить юношу. — Путь не будет прост, а каждый шаг лишь приблизит опасность встречи с воинами Святой Инквизиции.
— Я по натуре осторожен, — выдавил Хонор, чувствуя, как холодеет затылок.
— Ты не привык путешествовать на столь далекие расстояния. Если откажешься, я не буду тебя корить.
— Я не ребенок! — Хонор осекся и чуть тише продолжил: — Я взрослый человек, осознающий свои поступки, способный принимать решения и нести за них ответственность. Меня не пугают далекие расстояния и неизвестность.
Ложь. Но Хонор постарался придать голосу уверенность, а на лицо натянул маску надменности. Так легче было не впасть в преждевременную панику.