Обитель душ. Книга 1. Окаянная душа
Шрифт:
– Одна вторая, - сказал он, протяжно зевая.
– Что?
– Математик тупо уставился на него.
– Одна вторая, - повторил мальчишка, сильнее натягивая капюшон на лицо.
– Что "одна вторая"?
– Функционирующих извилин в чьем-то головном мозге, - равнодушно отозвался Ри. Судя по голосу, он вновь впадал в спячку.
– Наверное, это ответ на пример, - осторожно предположил Маркус. Математик глянул на него. Парень испуганно заморгал.
Скумбрич медленно потянулся к записям, которые пару минут назад положил на стол, и недоверчиво глянул на собственное решение.
– Одна вторая, - пробормотал он с таким выражением, словно ничего ужаснее не видел в своей жизни.
Курт оторопело уставился на доску. Он, конечно, мог в кратчайшее время решить данный пример, но ему понадобилось бы, по меньшей мере, прописать отдельно четыре действия, чтобы потом посчитать в уме. А Ри выдал ответ спустя три секунды после непосредственного ознакомления. Просчитал все действия в уме? Бред. Невозможно. Нужна недюжинная собранность и организованность в интеллектуальном плане, чтобы проделать подобное. Но факт-то налицо.
– Что за белиберда.
– Скумбрич помотал головой и потрясенно воззрился на Ри.
– Нелепица, чтобы ты смог с ходу назвать ответ. Признайся, ты подглядел?
– Само собой, - сонно донеслось из-под капюшона.
Скумбрич разозлился.
– Амбре! Не спать на моем уроке!
Курт напряженно задумался.
– Он не мог подсмотреть, - заметил юноша, повышая голос, чтобы его услышали все.
– Вы положили записи на стол сразу после начала урока. Ученик Эштель за время урока ни разу с места не двинулся.
– То есть Ри сам все посчитал?
– Эни тоже повысила голос.
– Выходит так, - с неохотой согласился Курт. Эни кинула на Скумбрича победный взгляд. Со стороны могло показаться, будто это она поставила математика на место.
– Почему он тогда не возразил?
– Девушка с озадаченным видом вновь повернулась к Курту.
– Предполагаю, что Эштель просто было лень спорить, - ответил Курт, поправив очки на носу и укоризненно глядя на развалившегося на стуле мальчишку.
– Свой явный пофигизм он демонстрирует тем, что дает храпака прямо на уроке.
От слов Курта Скумбрич взъярился еще больше.
– Эштель, ПОДЪЕМ!
– взревел он так, что все ученики вздрогнули и отшатнулись подальше.
– Вы, дяденька, какой-то буйный с утра, - донеслось из-под капюшона. Подыматься, как было велено, он не спешил, и голос его, как ни странно, был совершенно несонный.
– Уже, знаешь ли, третий урок, Эштель. То есть давно не утро, - Курт подчеркнуто холодно обратился к нему. Внутри него нарастало непреодолимое желание вступить в конфронтацию с этим нагловатым мальчишкой. Тем более что его вмешательство могло отвлечь Скумбрича - возможно, он смог бы слегка успокоиться. Если математик выйдет из себя окончательно, то ничего хорошего не ждет их класс. За себя Курт не переживал, как, кстати, и за своих одноклассников - они попросту были для него безразличны. А вот Эни могла серьезно пострадать. В учебе она в числе отстающих, так что ни к чему иметь под боком учителя, подверженного нервным срывам. Сейчас же очередной срыв Скумбричу мог обеспечить беспардонный, по-хозяйски устроившийся на стуле у окна псевдо рыцарь Эни.
Мальчишка отклонил голову назад. На Курта уставился голубоватый хищнический огонек.
– Лихо разглагольствуешь. Кажется, будто пришибаешь многотонными гранитными плитами пафоса, - протянул Ри.
– Прямо какой-то лорд или барон.
– Он президент!
– влезла Эни. Курт слегка поморщился. Он предпочел бы, чтобы девушка не вмешивалась в их противоборство. Чем дальше она от этого мальчишки, тем лучше.
– Да ну?
– Ри хмыкнул.
– Похоже, я пропустил вашу предвыборную кампанию, господин президент.
Курт открыл рот, чтобы выдать какую-нибудь колкость в адрес собеседника, но его перебили. Скумбричу надоело оставаться не у дел.
– АМБРЕ, разговорчики! Не на базаре!
– Он раздраженно кинул на стол листки с ответами.
– Каели - тишина! Эштель - к доске!
– А я-то тут при чем?
– возмутилась Эни.
– Каели - дополнительное домашнее задание, - вкрадчиво сообщил ей Скумбрич.
– За что?!
– обалдела от такой несправедливости Эни.
– За живое воплощение шума и беспорядков.
– Ну, ни фига себе!
– пробурчала девушка, но через секунду послушно замолчала.
Ри поднялся на ноги и потянулся. К доске он пошел медленно, словно прогуливаясь по Бродвею. Курт смутно подозревал, что этот неожиданный акт повиновения - просто ширма. Скорее всего, мальчишка устал сидеть и решил поразмять конечности, а раз такой случай, как прогулка до доски, подвернулся - прямо грех не воспользоваться.
– Реши мне вот этот пример, ученик Эштель, - грозно сказал Скумбрич, протягивая тому полностью исписанный листок. Прозвучало почти, как "иди-ка подорвись вон на той мине, солдат Эштель".
Ри взял листочек и быстро пробежался по нему глазами.
– Стоп. Будем решать на время.
– на лице математика появилась усмешка.
– Кто быстрее - я или ты.
– По-моему, он не в себе, - прошептала Курту Эни.
– Последний раз он устраивал такие поединки несколько лет назад. И его соперником был ты.
– Да, Скумбрича слегка заносит, если кто-то превосходит его в деле, которому он жизнь посвятил, - также тихо сказал Курт. Он устроился поудобнее и приготовился смотреть представление. Его переполняло любопытство. Мелкий любитель выпендриваться, оказывается, не так прост, как кажется.
– СТАРТ!!!
– взвыл Скумбрич и набросился на доску, тогда как Ри еще даже не успел взять мел в руки.
– Он псих, - прокомментировала Эни, наблюдая, как математик стремительно пишет вычислительные действия на доске, чуть ли не высовывая язык от усердия.
– Просто очень любит свою работу, - сказал Курт, глядя на замершего Ри. "Почему он не начинает?"
Наконец, мальчишка задвигался. Раз, два - мальчик положил мел на место и облокотился на стену рядом со своей половиной доски. Все жадно уставились на запись. "Тринадцать целых две десятых".