Обитель зла
Шрифт:
Дорр отстранился от ствола пистолета и спросил:
— Итак?
— Я ухожу, — ответил я. — У меня пистолет, и он выглядит достаточно убедительно, так что я смогу уложить из него кого угодно — если потребуется. Признаться, я этого не слишком хочу. Поэтому, если вы прикажете Бизли перебросить мне мои ключи, а тому типу — возвратить отнятый у меня ствол, я постараюсь забыть о том, какому прессингу вы меня подвергли.
Дорр нехотя пожал плечами:
— А дальше что?
— Хорошенько обдумайте на досуге свое предложение, — посоветовал я. — Если вы сумеете организовать для
— Что ж, это мысль, — согласился Дорр, хмыкнув. Потом, адресуясь к Бизли, он сказал: — Спрячь свою пушку и верни ему ключи. Кстати, не забудь про его ствол — тот, который вы сегодня отобрали.
Бизли кивнул и с исключительной осторожностью запустил руку в карман брюк. Потом он перебросил кожаный футлярчик с ключами на край стола. Тип с кривой пастью достал из бокового кармана мой ствол. Я еще дальше зашел за спину Дорра. Бросив мое оружие на пол, криворотый отшвырнул его от себя ногой.
Я вышел из-за спины Дорра, взял ключи, поднял пистолет и стал продвигаться боком к выходу из комнаты. Дорр следил за мной пустыми, ничего не выражающими глазами. Бизли поворачивался вслед за мной. Он отступил, когда я приблизился к двери. Чувствовалось, что второй тип сдерживался из последних сил.
Оказавшись прямо перед дверью, я повернул ключ, находившийся в замочной скважине. Дорр задумчиво изрек:
— Вы словно мячик на резинке: чем дальше вас отбросить, тем быстрее вы вернетесь обратно.
— Резинка может оказаться прогнившей, — ответил я и вышел из комнаты.
Я вставил ключ в замок и повернул его, приготовившись тут же услышать выстрелы, но их почему-то не последовало. Естественно, я блефовал на полную катушку, и моя игра была сродни позолоте на обручальных кольцах, которые приобретаются лишь для одного-единственного уик-энда. План сработал только потому, что так было угодно Дорру.
Я покинул дом, завел свой «мармон», развернулся, а потом погнал его вниз по склону холма и достиг шоссе. Помню еще, как здорово меня заносило на поворотах. Шума погони я не услышал.
Когда я подъехал к бетонному мосту, было уже начало третьего. Какое-то время я вел машину лишь одной рукой, а другой вытирал пот на затылке.
8
От главного вестибюля к моргу муниципального госпиталя вел светлый длинный коридор. Он заканчивался двумя дверьми в глухой, облицованной мрамором стене. На стеклянной панели одной из дверей значилось: «Смотровая»; свет внутри не горел. Другая дверь открывалась в небольшой уютный офис.
Человек с ярко-голубыми глазами и рыжими волосами, разделенными пробором строго посередине, копался в каких-то бланках, сваленных на столе. Он поднял глаза, оглядел меня с ног до головы и неожиданно расплылся в улыбке.
— Привет, Лэндон… Помните дело Шелби? — сказал я.
Пронзительные голубые глаза ярко вспыхнули. Он вскочил на ноги и, обогнув стол, устремился с протянутой рукой мне навстречу.
— Безусловно. Чем вам помочь?.. — Он внезапно замолчал и щелкнул пальцами,
Я выкинул окурок через открытую дверь в коридор.
— Вообще-то я здесь по другой причине, — начал я. — Во всяком случае, сегодня. У вас здесь должен где-то быть парень, которого зовут… звали Лу Харгер… Его подобрали или прошлой ночью, или уже поутру в Вест-Симарроне, насколько мне известно. Он был застрелен… Могу я посмотреть на него?
— Разумеется. Здесь вам никто не посмеет препятствовать, — заверил Лэндон.
Он провел меня через кабинет в дальний сектор помещения, где превалировал белый цвет: стены, плитка на полу — все было белым. И ко всему прочему — невероятно яркое освещение. Вдоль одной из стен протянулись двухъярусные металлические ящики со стеклянными дверцами, заглянув в которые можно увидеть продолговатые, укутанные в белое свертки, а еще дальше — заиндевевшие трубы.
Тело, покрытое простыней, лежало на столе, верхняя часть которого была приподнята, а нижняя, предназначавшаяся для ног, — опущена. Лэндон привычно откинул простыню с мертвого безучастного ко всему и желтоватого лица. Длинные черные волосы в беспорядке разметались по небольшой подушке; в них еще виднелись капельки влаги. Полуоткрытые глаза были равнодушно обращены к потолку.
Я подошел ближе и взглянул на лицо. Лэндон стянул простыню пониже, постучав костяшками пальцев по груди: звук оказался глухим, как будто стучали по доске. Возле сердца было пулевое отверстие.
— Чистый выстрел, — отметил Лэндон.
Я быстро отвернулся, достал сигарету и стал крутить ее в пальцах.
— Кто его опознал? — спросил я, не поднимая глаз.
— Его опознали по предметам, находившимся в кармане, — сообщил Лэндон. — Мы, само собой, проверяем сейчас его отпечатки пальцев. Вы были с ним знакомы?
— Да, — ответил я.
Лэндон мягко поскреб свой подбородок ногтем большого пальца. Мы вернулись в его кабинет, где он опять сел за свой стол. Порывшись в бумагах, Лэндон отделил одну из них от общей пачки и какое-то время внимательно рассматривал. Потом сказал:
— Тело обнаружено в двенадцать тридцать пять пополуночи патрульной машиной шерифа. Труп лежал у обочины старой дороги, которая ведет из Вест-Симаррона, в четверти мили от развилки. Это малопосещаемая дорога, однако патрульная машина временами прочесывает ее в поисках уединившихся парочек, предающихся незаконным ласкам в авто.
— Вы можете сказать, как давно он мертв? — поинтересовался я.
— Ну, не слишком давно. Он был еще теплым, а ведь ночи в этих местах весьма свежи.
Я сунул в рот так и не зажженную сигарету и стал перекатывать ее губами.
— Держу пари, что вы извлекли из него длиннющую пулю тридцать восьмого калибра, — сказал я.
— А как вы это узнали? — тут же спросил Лэндон.
— Я просто высказал догадку. Очень характерное отверстие…
Он впился мне в лицо своими ярко-голубыми глазами, исполненными неподдельного интереса. Я поблагодарил его, посулил, что мы еще непременно увидимся, вышел из кабинета и уже в коридоре закурил сигарету.