Обиженная
Шрифт:
— А еще мне приснилось, что у меня выросли волосы, — неожиданно сказала Алла, глядя в окно. Снова пошел снег, и она почему-то вспомнила о страшном облаке. Девочка поежилась.
— Иди к себе, Алюша. Я сейчас приду. И ничего не бойся, — сказала Елизавета Ивановна, поцеловав внучку в лоб.
Когда Алла ушла, женщина посмотрела на сына:
— Я же говорила тебе. Как в воду глядела. Мало того что этот изверг на свободе, так он до нашей школы добрался!
Андрей сцепил перед собой руки и сказал:
— В одну и ту же воронку снаряд не попадает.
Увидев,
— Прости, я, конечно, неудачно сострил, но что ты предлагаешь? Уехать отсюда? Так больных уродов везде хватает. Менять школу? Это все равно ничего не изменит!
— Не изменит? Что это за школа, из которой больной псих спокойно похищает детей? Где была охрана? Куда смотрела учительница? — повысила голос Елизавета Ивановна.
— Я выяснил ситуацию. Учителя действительно допустили халатность — одна «передала» девочку своей коллеге, а та оставила детей на несколько минут на улице без присмотра. Роковое, даже преступное, можно сказать, стечение обстоятельств. Понимаю, их ничто не оправдывает, но многие ли из нас способны накануне праздника выявить маньяка, переодетого в Деда Мороза?
— Я не представляю, что переживают родители, — продолжала причитать Елизавета Ивановна. — Боже, куда мы катимся?
Она собиралась что-то еще сказать, но ее опередил зазвонивший телефон. Андрей сначала устремил взор в сторону доносящихся трелей, затем удивленно поглядел на часы:
— Интересно, кто это?
Елизавета Ивановна пожала плечами.
— Слушаю, — взял трубку Андрей.
— Белов… Это ты? — услышал он заплетающийся голос на другом конце провода.
Андрея всего передернуло. Звонила Вера.
— Привет. Что-то случилось? — сухо поинтересовался он у бывшей жены.
В трубке засмеялись.
— Ой, Андрюшка, ты не изменился. Адвокатишка, блин…
— Ты пьяна?
— Только бутылочку пива выпила, честное слово!
— Что тебе нужно? — теряя терпение, спросил Андрей.
— Где Алла? — закончив веселиться, полюбопытствовала Вера.
— Ты на часы смотрела?
— Нету их у меня, Андрюшка. Вчера поскользнулась и разбила.
— Она спит.
В трубке всхлипнули, потом Андрей услышал:
— На Новый год хочу к вам приехать.
— Нет, — отрезал Андрей.
— Ну, пожалуйста, — взмолилась Вера.
— Тебе не стоит здесь появляться.
— Ой ли, Андрюша? — Голос Веры стал враждебным. — А кто мне говорил, что при разводе… ик! Я имею право видеться с ней, а?!
Андрей с силой выпустил через сжатые зубы воздух. Она права. И хотя он мог раз и навсегда избавить себя и своих родных от визитов этой женщины, он не станет этого делать.
— Андрюша… Пожалуйста. Я и вправду очень по ней скучаю, — голос Веры задрожал.
— Хорошо. Только одно условие.
— Ну? — насторожилась Вера, сразу перестав всхлипывать.
— Приедешь пьяная — тут же уедешь обратно. Если тебя нужно будет встретить, позвони заранее. Ждем 31-го, утром поедешь обратно.
— А почему нельзя на недельку остаться?
— Ты слышала, — жестко повторил Андрей и, не слушая прощальных слов, положил трубку.
— Вот уж не ожидал, — пробормотал он, вернулся на кухню и сообщил о звонке матери.
— Может, оно и к лучшему, — сказала Елизавета Ивановна. — Да и Алюша, поди, соскучилась. Не верю я, что она мать забыла.
— Мне сказали, что ты хотел мне сообщить что-то важное, — с одышкой проговорил тучный мужчина. Он был таких необъятных размеров, что казалось, будто в кресло он сел не самостоятельно, а туда его с силой втиснули, словно подушку в тесную наволочку. Только вместо наволочки на нем был китель с полковничьими погонами.
— Я хотел уточнить, как так получилось, что о моих делах теперь знает вся зона? — спросил Сергей.
И хотя он чувствовал себя неуютно в этом кабинете, сплошь завешанном охотничьими трофеями и сувенирными ножами, изнутри его распирала обида и злоба. Этот жирный хряк, Василий Иванович, по случайному совпадению оказавшийся тезкой легендарного комдива Чапаева, сидел, развалившись в кресле, и нагло ему улыбался, отчего Сергей с большим удовольствием заехал бы ему по физиономии.
— У тебя появились проблемы? — осведомился начальник колонии.
— Пока нет, но они обязательно появятся. Василий Иванович, не мне вам рассказывать, что делают с насильниками в местах лишения свободы.
— Ты ж говорил, что этого не было? — прищурился полковник.
— А вы считаете, мне поверят? — возмутился Сергей.
Василий Иванович заерзал, скрипя новехонькой кожаной обивкой.
— Что ты от меня хочешь? — раздраженно поинтересовался он.
«Поменяться с тобой местами хоть на пару дней, вот что я хочу!» — мысленно проговорил Сергей. Вслух же сказал:
— Если мне не изменяет память, у нас с вами был уговор.
— Какой уговор? — оживился полковник.
Сергей растерялся. Он вдруг подумал, что все козыри у этого толстяка — действительно, что он может ему предъявить? Особенно принимая во внимание социальные ступеньки, на которых они стоят?
Словно читая мысли заключенного, Василий Иванович зевнул и сказал:
— Римакин, я с тобой контракты не подписывал. И расписок не писал. Скажи спасибо, что до конца срока девственником проходил. Потерпи уж как-нибудь.
— Но постойте…
— Нет, это ты слушай, — остановил его полковник. — Кто мог предположить, что этот ваш Петруха все знает? Сам в курсе, как новости по колониям разносятся! Хочешь, честно? Я вообще считал, что тебя на следующий день вычислят. Но коль такое дело… я уже ничего сделать не могу. «Одиночек» у меня свободных нет, в УДО [12] тоже смысла нет — тебе через месяц откидываться.
— Через полтора, — поправил его Сергей, но Василий Иванович равнодушно махнул рукой.
12
Условно-досрочное освобождение.