Обладать и ненавидеть
Шрифт:
Я не двигаюсь ни на дюйм, ни один волосок на моем теле не вздрагивает, пока он пристально изучает меня. Он делает это так долго, что мне начинает казаться, что из земли вот-вот вырастут виноградные лозы, которые опутают мои ноги и прикуют к месту, но в итоге он жестом велит мне идти. Я секунду колеблюсь, инстинктивно боясь поворачиваться к нему спиной.
Кто этот человек?
Нет, кто он такой для всех, я, конечно, знаю.
Уолтер Дженнингс II, он же Уолт.
Почти столетие назад наши деды вместе работали над изобретением кардиостимулятора с батарейным питанием, основав затем компанию «Диомедика».
Я сталкивалась с Уолтом на нескольких обедах и праздничных вечеринках. В последний раз — лет десять назад. Он на десятилетие меня старше, а значит в прошлом нам вряд ли было что сказать друг другу, помимо обязательных приветствий. Он, конечно, казался мне довольно-таки сексуальным для взрослого парня, но ничем больше мое внимание не привлекал, а я определенно не привлекала его. Пытаюсь вспомнить, как выглядела в нашу последнюю встречу. Без сомнения я была очень худой и долговязой и, вероятно, безуспешно старалась выглядеть хорошо в своем слишком свободном платье. Скорее всего, я читала где-нибудь в одиночестве, забившись в углу. Я всегда брала с собой книгу, когда родители затаскивали меня на вечеринки.
Интересно, чем он там занимался. Заводил нужные знакомства? Флиртовал с женщинами, включая мою сестру?
У входа в суд он открывает мне дверь. Проходя мимо него, улавливаю легкий запах одеколона и немного смущаюсь при мысли о том, как я, должно быть, пахну по сравнению с ним. Я привезла с собой мало вещей. Это мое самое модное платье, и я надевала его вчера, а значит у меня не было времени, чтобы до сегодняшнего утра отдать его в стирку.
Уолт одет куда более уместно, чем я. На нем шерстяное пальто и черный костюм, на левом запястье виднеются часы с кожаным ремешком. Его начищенные до блеска ботинки, зловеще стучащие по кафельному полу, намного изысканнее, чем мои неуклюжие «мартенсы».
Я не уверена, куда он ведет меня. Да и вообще не уверена, как все это должно происходить. Смотрю на него краешком глаза, но его взгляд, словно лазер, направлен вперед. Мы продолжаем идти, затем он останавливается, чтобы вызвать лифт, и мне приходится неловко затормозить, чтобы меня не занесло вбок. Он, кажется, не замечает, что я пошатнулась. На самом деле, не думаю, что он в принципе замечает меня.
Хочется задать ему много вопросов — у меня их миллион, — но я вдруг чувствую, что язык прилип к небу. Пока я пытаюсь понять, почему онемела, мы входим в лифт и становимся рядом. Во всем виноват его рост, говорю я себе. Его высота на меня давит. Как и его ширина. Он здоровенный — это слово, наверное, не очень годится для описания человека, поскольку больше подходит для мешков с мусором или чего-то увесистого, но он здоровенный. Сильный и широкоплечий.
У меня же, напротив, такое строение тела, будто мясо не задерживается на костях. С такими длинными ногами я могла бы стать балериной — будь у меня грация и талант к
Лифт везет нас наверх, и я снова задаюсь вопросом, куда мы направляемся. Я знаю, что у нас должно быть разрешение на брак, прежде чем нам разрешат пройти саму церемонию. Предполагаю, что сегодня мы, может быть, завершим предварительные шаги к свадьбе, которая состоится в какую-то неопределенную дату в будущем, но эта надежда начинает покидать меня, когда мы выходим из лифта и видим двух человек, стоящих возле закрытого зала суда. Пожилая дама в черной судейской мантии смеется, разговаривая с молодым блондином в круглых акриловых очках. В руках у него черный кожаный блокнот, записная книжка и телефон, аккуратно уложенные одно на другое. Заметив нас, они замолкают.
— Судья Мазерс. — Уолт кивком здоровается с дамой. — Спасибо, что пошли нам навстречу.
Она широко и искренне улыбается.
— Ну что вы. Я очень благодарна вашему деду, и можете назвать меня сумасшедшей, но даже в своем преклонном возрасте я верю в любовь.
Заканчивая предложение, она переводит взгляд на меня, и я улавливаю в нем неподдельную радость. О господи. Похоже, она думает, что женит двух голубков, отчаянно желающих быть вместе. Я быстро выдавливаю улыбку, надеясь, что моя маска еще на месте.
— Вы, должно быть, Элизабет Брайтон, — говорит судья. — Должна сказать, что мне нравится ваше платье.
Я опускаю взгляд на леопардовый принт и краснею.
— Спасибо. — Затем ощущаю, что на меня — почти выжидающе — смотрит и Уолт, поэтому торопливо благодарю ее за то, что она нам поможет.
— Как я уже сказала, поженить вас будет для меня удовольствием, — уверяет нас судья. — Я не хочу вас торопить, но у меня есть только десятиминутное окно в расписании. Если вы готовы, тогда… — Она кивает в сторону зала суда, и все понимают намек.
Блондин начинает действовать и распахивает перед нами дверь. Судья Мазерс заходит первой, а затем Уолт машет блондину, чтобы тот шел вперед, и придерживает дверь для меня. Когда я иду мимо, свободная рука Уолта на мгновение касается моей поясницы, и это прикосновение запускает цепную реакцию в теле. Один нерв срабатывает за другим, пока меня всю не охватывает тревога.
Я быстро поворачиваюсь и понижаю голос, чтобы меня слышал лишь он:
— Не понимаю. Разве мы не должны сколько-то дней подождать между тем, когда получим разрешение на брак, и тем, когда сможем официально пожениться?
— Такие люди, как мы, — нет, не должны.
Он смотрит на меня сверху вниз почти скучающим взглядом. И мою панику, очевидно, не разделяет.
— О… ясно. — Я кошусь на зал суда, затем оглядываюсь на коридор, как будто прикидывая варианты побега.
— Но если ты передумала, тебе достаточно только сказать…
Я выпрямляю спину и резко разворачиваюсь к залу суда.
— Нет. Конечно, нет. Я просто не была уверена в процедурах. Давай… поженимся.
Глава 2