Обладать и ненавидеть

Грей Р. С.

— Хорошо, отлично! Спасибо! Хорошо, а теперь я тебя отпущу.

Снова короткая пауза, как будто мы оба не знаем, как заканчивать разговор, поэтому я добавляю жизнерадостное «Пока!» и сразу вешаю трубку, чувствуя себя на седьмом небе от счастья.

Не теряя ни секунды, отправляю Мейсону все, о чем попросил Уолт. Мейсон отвечает почти так же быстро и подтверждает, что письмо получил.

Затем я встаю и принимаю душ, готовясь к новому дню. Пусть он будет лучше, чем то дерьмовое шоу, которое случилось вчера. Так и тянет

скатиться к чувству стыда, к ощущению, будто меня использовали, и злости на родных, но я собираюсь смотреть на мир позитивно. Не ради них, а ради себя и своего собственного психического здоровья. Я сделала для своих родственников то, что должна была сделать, а дальше пусть разбираются сами. Не желаю ни о ком из них ничего слышать — и подольше.

В душе я не спешу, долго намыливаю тело и волосы, бреюсь, отшелушиваюсь и просто стою под струями воды. Затем я хорошенько вытираюсь и достаю из чемодана наименее помятую блузку — оливково-зеленую льняную тунику, одну из своих любимых — и заправляю ее спереди в джинсы. Я надеваю украшения, которые собирала годами: несколько изящных колец, винтажные бабушкины часы Patek Philippe и маленький медальон в форме сердечка с крошечным бриллиантом в центре. Внутри, вместо портрета возлюбленного, находится миниатюра моей любимой картины «Рю Монтаргей, Париж» Клода Моне. Роюсь в чемодане в поисках итальянских кожаных туфель на плоской подошве, которые у меня еще со школьного путешествия на побережье Амальфи, и тут звонит телефон.

Это Лиза, звонит по поводу квартиры.

— Итак, плохая новость: домовладелец по-прежнему требует, чтобы у тебя был поручитель, но хорошая новость в том, что, похоже, у тебя уже есть один на примете?

Она объясняет, что только что ей звонил Мейсон, который хотел договориться о просмотре квартиры позже сегодня днем.

— В самом деле? Вот здорово.

Как бы. Здорово, что Уолт проявляет инициативу насчет квартиры, но я не знаю, хочу ли, чтобы он своими глазами увидел это жилье.

— Во сколько, ты сказала, назначена встреча?

— Ровно в 14:30. Уже скоро.

— Нет проблем. Я буду там вовремя. Еще раз спасибо, Лиза.

Я держу обещание. В полдень уже еду в метро в сторону Инвуда — просто на случай, если возникнет какая-нибудь непредвиденная задержка. Я прихожу незадолго до часа дня, покупаю салат и кофе и ем на скамейке в парке с видом на реку Гарлем. Уже не так холодно, как вчера, но я все равно наслаждаюсь горячим кофе, баюкая его в руках, чтобы не замерзнуть, пока жду.

В 14:15 я стою перед многоквартирным домом, засунув руки в карманы пальто, и беспокойно переступаю с ноги на ногу. Минуту спустя у тротуара напротив замедляет ход и останавливается черный «эскалейд» Уолта.

Впереди сидит водитель, который смотрит прямо перед собой. Открывается задняя дверца. Мейсон появляется первым, и, заглянув за него в салон, я вижу Уолта, который разговаривает

по телефону.

Мейсон захлопывает дверцу и закрывает мне вид на Уолта. Затем он направляется в мою сторону, на ходу поправляя очки, и коротко кивает мне.

— Добрый день, — говорит он таким же официальным тоном, каким говорила Эйприл вчера. Потом отворачивается и смотрит на улицу, как будто не видит смысла в разговоре со мной. Интересно, это Уолт задает тон, и все сотрудники должны ему следовать? Странновато. Мейсон ненамного старше меня. Возможно, мы могли бы стать друзьями, если бы он сбросил маску.

Решаю взять инициативу на себя и растопить лед.

— Привет, по-моему, нас не представили. Я Элизабет, — говорю ему, протягивая ладонь.

Он поворачивается ко мне, затем опускает взгляд на мою руку и, кажется, удивляется, обнаружив, что она висит в воздухе, направленная в его сторону. Либо он незнаком с этим обычным американским приветствием, либо не ожидал его от меня. Спустя секунду неловкости он принимает мое рукопожатие, после чего кивает на внедорожник.

— У мистера Дженнингса важный телефонный разговор, который должен завершиться через пару минут.

— О, хорошо. Ничего страшного, — отвечаю я. — Он довольно занятой тип.

— Очень, — подтверждает Мейсон.

— Давно на него работаешь? — спрашиваю, продолжая задавать те же вопросы, что и с Эйприл. Надеюсь, от Мейсона я узнаю побольше.

Он на мгновение задумчиво наклоняет голову.

— В следующем месяце будет четыре года. Я проходил стажировку в «Диомедике», когда заканчивал аспирантуру в Колумбийском университете, а после получения степени решил остаться работать.

— Впечатляет. И как тебе? Нравится помогать такому трудоголику, как он?

Он хмурится, словно затрудняясь с ответом.

Я улыбаюсь, пытаясь обезоружить его.

— Понимаю. Ты не можешь сказать правду. Мы едва знаем друг друга. Что ж… — Я отступаю. — Хотя это не так. В смысле, ты же был на моей свадьбе.

Он никак не реагирует на мою шутку. Да у этого парня характер скалы.

— Отвечая на ваш вопрос — да, — коротко говорит Мейсон. — И даже если бы мне не нравилась моя работа, я бы все равно остался в «Диомедике». Я никогда не видел никого, кто работал бы усерднее, чем мистер Дженнингс. Он невероятно вдохновляет.

Я хмыкаю, как будто не совсем веря, и Мейсон прищуривается, словно я только что оклеветала его личного героя. Блин, может, и так.

— Прямо сейчас он на созвоне с одной из двух некоммерческих организаций, с которыми он сотрудничает, — несколько язвительно произносит Мейсон. — Он уже семь лет входит в совет директоров «Исцеляющих сердец».

— «Исцеляющих сердец»?

— Это благотворительная организация, которая помогает с уходом за пациентами детской кардиологии. Без его участия они провалились бы сквозь трещины в нашей системе здравоохранения.