Обладать Кори
Шрифт:
– Привет, приятель. Кажется, у нас проблемы. Два часа назад кто-то вызвал скорую: травма при падении. И они так и не вернулись. По рации тоже не отвечают. У нас с Джули плохое предчувствие.
– Речь про того твоего друга?
– Да, про него. И еще кое-что. Адрес вызова… Дом 5 по Френдшип-роуд, мы когда-то там недалеко рыбачили с тобой. Я не был там с тех пор, как сельскохозяйственная компания засыпала пруд. Там кто-то еще живет?
Опоссум кому-то что-то скомандовал.
– Мы уже едем, Бен. Там жил только старик Уорнер, а после его смерти место осталось заброшенным.
– Прошло
– Дело нечисто – вот что я могу сказать. Буду держать тебя в курсе по мобильному.
Когда я засовываю телефон в карман, замечаю, как дрожат мои руки, и не понимаю, почему. Все должно быть в порядке. И для паники совершенно нет причин. Они просто немного припозднились. Может, не могут оттуда поймать радиосигнал.
Пока жду, как Опоссум доедет до старого фермерского дома, пытаюсь еще несколько раз связаться с ними по рации. Так же несколько раз хватаюсь за мобильный, беспокоясь, не вырубилась ли батарея и включен ли звук.
Наконец рация оживает, и оттуда доносится голос Майка. Он сам на себя не похож – запыхался и голос слабый.
– Доктор Харди…
Рванув к рации, я опрокинул мусорную корзину, и по полу рассыпались клочки бумаг и использованные латексные перчатки.
– Майк, ты где?
– Еду назад, доктор Харди. Скоро буду в больнице. Мне нужно, чтобы вы встретили меня в приемном, если не возражаете.
– Э-э… Конечно, Майк.
Странная просьба. Что-то случилось.
Джули выглядит озадаченно и сильно обеспокоенной, когда я выхожу на улицу и иду мимо стоянки машин скорой в приемное.
Когда въезжает машина, ни огни, ни сирена не включены. Майк аккуратно паркуется и вылезает с водительского сидения – он двигается странно медленно и оцепенело. Когда я вижу его лицо, в животе у меня все ухает вниз.
– Майк, какого черта произошло?
На его лице написан чистый ужас, глаза широко раскрыты, взгляд безумный, а губы дрожат. Спотыкаясь, он медленно идет ко мне и протягивает скомканный лист бумаги.
– Где Кори?
Майк настойчиво протягивает мне лист и, всхлипнув, говорит:
– Мне очень жаль, Бен. Я должен был догадаться, но они… – захлебнувшись словами, он с усилием продолжает: – Меня вырубили электрошокером сзади. Я слышал, как они приближались, но не успел быстро среагировать.
Ощущая головокружение, я беру записку и заставляю себя прочитать ее.
«Доктор Харди,
я забрал то, что принадлежит мне, из вашего домика у бассейна. $100.000 и свою любимую крокодиловую сумку от Сантьяго Гонсалеса. Есть проблема… Где вторая половина?? Мне нужны мои деньги. Позвоните на мой мобильный, и я скажу, где встретимся. Подключите полицию, и я наврежу вашему парню. Вернее больше, чем уже успел».
Подписи нет, но внизу написан номер телефона.
По телу начало распространяться онемение, а в мозгу замелькали картинки из фильмов – из триллеров, большинство которых с плохим концом. И я не могу вспомнить ни один, где вторую половинку
Черт. Это Опоссум.
– Эй, приятель, – я стараюсь успокоить колотящееся сердце и говорить спокойно. – Знаешь, что? Извини, что зря сдернул тебя с места, но несколько минут назад вернулись в больницу. Оказалось, ублюдки лакали кофе в Хаддл Хаус.
Слышу, как Опоссум с облегчением вздохнул.
– Хорошо, потому что я всерьез начал беспокоиться. В доме есть признаки борьбы. Кровь, гильзы… Думаю, это не имеет к ним отношения. Но как бы то ни было, рад, что они в порядке. Скажи им, чтобы впредь отвечали на чертову рацию.
– Скажу. Спасибо за все, – закончив разговор с Опоссумом, я набираю номер с записки. Не могу себе позволить тратить время зря, раз Кори в опасности.
Глава 20
Прежде чем позвонить по этому номеру, я решил выяснить, что еще знает Майк. Но он настолько потрясен, что пре приходится задать ему вопрос не меньше дюжины раз:
– Что случилось с Кори?
– Не знаю, чувак, – он смотрит затравленно, а по лицу стекает пот, хотя мы находимся в теплом помещении. – Не знаю, и все. Он пошел вперед, крикнул, есть ли кто в доме… И есть ли пострадавшие. Я сказал ему, что все это выглядит подозрительно.
– Ты кого-нибудь видел? Что вообще последнее ты помнишь?
– Мужчину, – шепотом отвечает он. – Высокого мужчину в костюме. Явно не из местных. Я увидел его лишь мельком, после чего услышал шаги за спиной. Потом меня вырубили.
– А с чего ты решил, что электрошокером?
– Я знаю, на что похоже это ощущение. На работе во время тренировки каждый из нас попробовал его на собственной шкуре. Как и перцовый баллончик или слезоточивый газ, и еще много всего. Нас заставили пройти через все это.
– Кори тоже вырубили шокером? Ты видел хоть что-нибудь? Опоссум сказал, что там была кровь. Это твоя? – я на нервах, голос взвивается на несколько тонов вверх и, кажется, вот-вот начнет звенеть в ушах.
Дыши, Бен. Расслабься. Представь, что реанимируешь. Когда врач теряет хладнокровие, пациент умирает.
– Думаю, кровь не моя, доктор Харди. Мне очень жаль, но я совсем ничего не видел, – он начинает плакать, виня во всем себя.
– Соберись, Майк, – рычу я на него. – Так Кори не поможешь. Если хочешь, чтобы от тебя был толк, возьми себя в руки и будь сильным. Ты не для того проходил все те хардкорные тренировки, чтобы расклеиться, едва дело стало касаться личного.
Глубоко вздохнув, он вытирает глаза и кивает.
А я нажимаю кнопку вызова на телефоне.
– Ну наконец-то, доктор Харди, – на том конце линии отвечает мужской голос, плавный и необычайно глубокий, с ярко выраженным латиноамериканским акцентом. – А я уж было начал в тебе сомневаться. Кори, кстати, тоже. Правда, Кори? – на заднем плена послышалось отчаянное сдавленное бормотание, и у меня в голове тут же нарисовалась картина связанного Кори в кляпом во рту, изо всех сил пытающегося что-то мне сказать.