Облом, или Желаемое торжество не состоялось
Шрифт:
Не успела она войти в кабинет, как раздался телефонный звонок.
– Возьми трубку! – крикнула она Томке.
Томка, наполовину просунувшись в незакрытую Зинаидой Евдокимовной дверь, сказала: – Это опять он, Емелин.
Зинаида Евдокимовна подняла трубку телефона.
– Ты что творишь? – не здороваясь, начал Емелин. – Ты, что делаешь, а?
– А, в чем дело? – всполошилась она.
– В чем? Да, мне позвонил Афанасьев и сообщил, что переходит к тебе замом.
– А, Константин Михайлович, – она успокоилась, – так Вы об этом? А разве Вы не знали?
– Конечно, не знал. Ты зачем переманиваешь кадры?
– Да, я и не переманиваю. Для меня самой это было неожиданно.
– Не ври, – грубо оборвал он ее.
– Я и не вру, – она почувствовала, что заводится, – ты словами-то не разбрасывайся. Я, ведь, и ответить могу …
Она, действительно, редко подбирала слова, общаясь с равными ей по должности, не говоря, уж, о ее подчиненных, которые для нее были Элками, Томками, Ирками, Тимками и которым, за редким исключением, она постоянно тыкала … Об их именах и отчествах она вспоминала только тогда, когда ей это было нужно. Вот и сейчас, интуитивно почувствовав, что Емелин – одного с ней поля ягода, что работая без году неделя, он боится остаться без заместителя, везшего на себе весь груз черновой, организационной работы, она перешла с ним на ты.
– Ну, ладно, ладно … – сбавил он обороты, – Ну, ты пойми, не могу я сейчас его отпустить …
– Ничего, приедешь из командировки, тогда …
– Нет.
– Ну, как нет, – чувствуя свое превосходство, она решила уколоть его. – Как нет, если Хорошилина …
– Это ничего не значит, – отрезал он. – Есть Коренев …
Она поняла, что он раскусил ее, и в ответ опять позиционирует себя как члена команды, пришедшей с Кореневым.
– Назначение, наверняка, согласовано с Михаилом Константиновичем – не настаивая, как бы размышляя, произнесла она.
– Конечно, – сообразив, о чем она, ответил он. – А, может, дата перехода-то еще не определена? Хорошилина ее называла?
– Нет. Но я поняла, – она решила подстраховаться, – что вопрос решен, и Афанасьев может приступать немедленно.
– Так, называла? – дожал ее он. – Или нет?
– Нет.
– Ну, тогда так: ты его к себе не приглашай, кабинет не выделяй, а придет сам – найди причину, вообщем, потяни время. Поняла?
– Поняла. – А как долго, вдруг Хорошилина спросит?
– Вот завтра приеду, поговорю, сама знаешь с кем, и все станет ясно … Пока, – он прекратил разговор.
Она понимала, что он сделал ее крайней. Если то, о чем они договорились, дойдет до Хорошилиной, она ей это не простит, и тогда, прощай должность, конец карьере. Но, с другой стороны, и тут Зинаида Евдокимовна повеселела: конечно, Емелин пойдет на все, чтобы задержать переход Афанасьева, а раз так, то удастся ему или не удастся, она в выигрыше.
Во-первых, и это немаловажно, после этого Емелин будет повязан с ней, значит, если понадобится, она может попытаться использовать его в своих интересах. Во-вторых, если удастся то, что она поняла из телефонного разговора, то Хорошилина получит по носу. И, в-третьих, она, Зинаида Евдокимовна Трусина, не зависимо от результатов, становится необходимой Афанасьеву, и, значит, она получает зама, который будет ориентирован только на нее, ну, а уж, она-то придумает как использовать его, особенно, в борьбе с первыми заместителями.
Главное не ошибиться, сделать все, о чем договорились с Емелиным.
Она вызвала Томку.
– Если придет или позвонит Афанасьев, скажи ему, что я очень занята. Поняла?
– Поняла. А кто это?
– Не твоего ума дело. Узнаешь фамилию, так и скажешь, как я велю.
– Хорошо.
– Да, мой мобильный ему не давай.
– Ясно.
– Иди.
Томка пошла к двери из кабинета.
– Нет, стой, – Зинаиду Евдокимовну осенило. – Завтра меня весь день не будет, возможно и послезавтра …
– Но у Вас завтра назначены две встречи.
– Перенесешь!
– На какое?
– Откуда я знаю, на какое! – вспыхнула Зиниада Ефимовна. – Придумай сама.
– Ладно, но Вы, уж, тогда …
– Что я тогда?
– Нет, ничего, – пошла на попятный Томка. – Я хотела сказать, может быть, Вы сами установите даты и время?
– Некогда мне. Посмотри в моем календаре, выбери и завтра мне по мобильному сообщи. Поняла?
– Поняла.
– Все. Я уезжаю. Да, если позвонит Емелин, дай ему мой номер мобильного. И помни, что я тебе сказала про Афанасьева!
Она действительно уехала, не желая встречи и объяснения с Афанасьевым, и понимая, что надо выждать.
…Вечером следующего дня ей на мобильный позвонил расстроенный Емелин. Дату перевода удалось оттянуть только на неделю.
Зинаида Евдокимовна ликовала …
V.
Афанасьев поразительно быстро для нее вошел в курс дела. Первые результаты его деятельности она почувствовала примерно через неделю, когда впервые на еженедельном совещании Хорошилина отметила, что у возглавляемой Зинаидой Евдокимовной организации нет просроченных документов и неисполненных в срок поручений.
При этом Зинаида Евдокимовна заметила, как посмотрел на нее Емелин, которому, перед этим пришлось объяснять причину не предоставления отчета о результатах работы его организации.
Выйдя из кабинета Хорошилиной, Емелин спросил у Зинаиды Евдокимовны: – А где же твои папки?
Папки – это несколько папок с поступившими документами и корреспонденцией, которые она постоянно носила с собой. Первоначально она брала их для того, чтобы соответствовать выдуманному ею имиджу деловой женщины, считая, что наличие у нее в руках папок с документами как никогда лучше характеризует ее работоспособность. Со временем, папки превратились для нее в место складирования не то, что не прочитанной ею, но даже не просмотренной почты. Они были для нее своего рода справочником, листая который она могла бы найти то, что ей было нужно к очередному совещанию, чтобы потом, вернувшись в офис устроить разгон подчиненным, обвиняя их в том, что они ей не напомнили или не выполнили в срок.
Папок у нее действительно не было, она передала их Афанасьеву в первый же день его работы. Он не только прочитал скопившуюся в них почту, но и расписал поручения всем, кого они касались, взял их выполнение на контроль, ежедневно отслеживая предоставление ей необходимой информации.
– Как видишь, нет, – она развела руками. – Хватит, потаскала, пусть теперь Афанасьев их читает.
– Ну, и как он тебе? – поинтересовался Емелин.
– Работает.
– Я знаю это, – недовольно поморщился Емелин. – Как работает-то?