Обман
Шрифт:
Оглядевшись, Барбара поняла, что вряд ли кто-нибудь из служащих мог видеть отсюда, как Салах Малик идет по пирсу. Заглянув в офисы, расположенные в правой части коридора, она сообразила, что из их окон видны только море, южная окраина Балфорда и ряды разноцветных, расположенных ярусами дачных домиков. Заметить Салах мог лишь тот, кто выглянул бы в тот самый момент, когда она проходила мимо расположенного внизу аттракциона — авиасимулятора «Красный барон». Да еще в конце коридора находился офис, из окон которого просматривалась часть пирса.
— Я могу вам чем-нибудь помочь?
Барбара
— Вы кого-то ищете?
Барбара заметила, что на кончике языка у девушки поблескивает металлическая бусинка. Барбару затрясло, словно в ознобе — правда, на такой жаре это было даже кстати, — и она со всей горячностью возблагодарила небеса за то, что во времена ее юности манера украшать себя, протыкая различные части тела, еще не вошла в моду.
Барбара предъявила удостоверение и задала девушке с проколотым языком уже навязшие в зубах вопросы. Ответ был все тот же. Никого, похожего на Салах Малик, девица на пирсе не видела. Девушка-азиатка? Одна? — переспросила она. Господи, да она вообще никогда не видела девушку-азиатку без сопровождения. Во всяком случае такую, которую описывает детектив, она точно не встречала.
— Ну, а одетую иначе? — поинтересовалась Барбара.
Девушка высунула продырявленный язык и в задумчивости провела им по губам. Барбара почувствовала, что ее желудок сжался в комок.
— Нет, уверенно произнесла девушка. Но, заметьте, это не значит, что на пирсе не появлялась молодая азиатка, одетая как нормальный человек. Но в этом случае на нее никто бы не обратил внимания.
А ведь верно! — подумала Барбара и поинтересовалась, кто занимает офис в конце коридора. Девица многозначительно ответила:
— Компания «Аттракционы Шоу». Сержант Хейверс желает повидаться с мистером Шоу?
А почему нет? — рассудила Барбара. Даже если он не сможет ничего добавить к тому, что ей уже известно — а ей, черт возьми, ничего не известно, — тогда он, по крайней мере, как хозяин пирса сможет сказать, где найти Тревора Раддока.
— Сейчас, я только проверю, на месте ли он, — сказала девица с изувеченным языком. Подойдя к двери, она просунула голову внутрь. — Тео? К тебе полиция. С тобой хотят поговорить.
Барбара не расслышала ответа, но через секунду в дверном проеме возник мужчина. Он был моложе Барбары — лет двадцати пяти — и одет в модный, свободного покроя льняной костюм. Он держал руки в карманах, возможно — в силу привычки, но выражение лица у него было встревоженным.
— Опять что-то случилось? — Он обернулся на окно, из которого доносился шум царящего внизу веселья. — Что-нибудь серьезное?
Она поняла, что он нервничает не из-за поломки оборудования или остановки какого-нибудь аттракциона. Он тревожился о посетителях. Серьезный бизнесмен, он понимал, какую важность имеет безопасность в деле, которым он занимается. А если нагрянула полиция, то жди беды.
— Мы можем поговорить? — обратилась к нему Барбара.
— Спасибо, Доминик, — поблагодарил Тео девушку с пирсингом.
«Доминик?» — подивилась про себя Барбара.
Доминик скрылась за дверью, а Барбара проследовала за Тео Шоу. Она отметила, что из окон было видно как раз то, что она предполагала: морской пейзаж из одного и дальний конец пирса из второго. Итак, если хоть кто-нибудь видел в ту субботу Салах Малик, то сейчас у Барбары появилась последняя возможность познакомиться с этим счастливцем.
Она повернулась к хозяину кабинета и уже открыла рот, чтобы задать надоевший ей вопрос. Но слова застряли у нее в горле.
Он вынул руки из карманов, и перед взором Барбары предстала вещь, которую она искала все это время.
На руке Тео Шоу блестел золотой браслет работы Алоисиуса Кеннеди.
Глава 10
После своего побега из магазина Рейчел могла думать только об одном: как помочь Салах, да и себе самой. Правда, она не была уверена, что это вообще возможно. Но она знала: надо немедленно что-то предпринять, а поэтому, изо всех сил нажимая на педали, гнала велосипед в направлении горчичной фабрики. И только сообразив, что именно горчичная фабрика неминуемо станет следующим местом, куда направится сержант уголовной полиции, Рейчел сбавила скорость и стала медленно спускаться к морю, пока велосипед не остановился у полосы прибоя.
Ее лицо горело и взмокло от пота. Выпятив нижнюю губу, она дунула вверх, стараясь охладить пылающий лоб. В горле пересохло, и она сейчас жалела, что не догадалась прихватить бутылку с водой. Мысль о воде отвлекла ее всего лишь на мгновение: нельзя терять время, нужно придумать, как повидаться с Салах.
Здесь, на берегу, Рейчел внезапно осознала, что опередить полицию она не сможет, и если детектив заявится в дом Салах раньше нее, то положение их станет намного хуже. Мать Салах или эта гнусная Юмн расскажут детективу правду: Салах ушла на работу вместе с отцом (невзирая на безвременную кончину своего нареченного — Юмн непременно добавит эти слова), и эта женщина из уголовной полиции направится прямиком на горчичную фабрику. И если, появившись там, она застанет Рейчел, пытающуюся убедить Салах, что ее предали, и поймет, что та уже предупредила подругу о скором визите полиции, это, вне всякого сомнения, будет для сержанта более чем неожиданно… Ведь что подумает сержант? Будто кто-то в чем-то виноват. Ну хорошо, пусть это правда, Рейчел виновата, но в главном-то ее вины нет. Она же не причинила Хайтаму Кураши никакого вреда. Кроме… Да, пожалуй, ей есть в чем себя винить…
Приподняв велосипед, она поставила его на тротуар и поехала к дамбе. Там она села на парапет и добрую четверть часа не могла ни на что решиться, пока не спохватилась, что у нее от горячего бетона ожоги скоро появятся. Вернуться в магазин и оказаться под градом язвительных вопросов матери она сейчас не может. Не может появиться и у Салах. Лучше всего перебраться в такое место, откуда нетрудно попасть на горчичную фабрику и поговорить с подругой. Единственное, что пришло ей в голову, — «Приют на утесе».