Обман
Шрифт:
Очко выиграно, подумала Барбара. Он не покупал этот браслет, иначе мать или дочь обязательно рассказали бы ему о происхождении этой вещи.
— Этот браслет, — сказала Барбара, — очень похож на тот, который я всегда мечтала иметь. Но вряд ли моя мечта исполнится, это очень дорого. Можно взглянуть? — попросила она, вкладывая в вопрос всю бесхитростность, оставшуюся от девической поры.
Она подумала, вдруг не клюнет, уж слишком явной была наживка, которой она водила перед его носом. Но Тео Шоу ногтем большого пальца расстегнул замок и снял браслет с руки.
— Великолепная вещь! — будто
Она восторгалась весом браслета, осматривала его искусно спрятанный замок. Выбрав момент, она взглянула на внутреннюю поверхность браслета и увидела там то, что и должна была: выгравированную витиеватую надпись «Жизнь начинается только сейчас».
Ну вот. Настало время поприжать его, чтобы узнать правду. Барбара вернулась к письменному столу и положила браслет рядом с окаменелостью. Тео Шоу не надел его. Он покраснел — ведь он видел, как Барбара читала надпись. Она не сомневалась в том, что ей и молодому человеку предстоит долгая и осмотрительная беседа, в процессе которой один будет стараться выяснить, что известно полиции, а вторая — то, что полицию интересует.
— Прекрасная надпись, — сказала она, указав на браслет. — Я была бы не против найти такую вещицу утром у себя под дверью. Приятно получать подарки от тайных обожателей.
Тео протянул руку, взял со стола браслет и надел его на запястье.
— Это браслет моего отца, — сказал он. Ну-ну, подумала Барбара. Ему бы следовало действовать более обдуманно, а лучше промолчать, но по опыту она знала, что виновные часто не придерживаются этого правила, желая убедить всех на свете в своей невиновности.
— А ваш отец, простите, умер?
— Да, и моя мать тоже.
— Значит, все это… — она обвела рукой вокруг, указывая на пирс за окнами и висевшие на стене чертежи, — перешло к вам от родителей? — По его лицу она поняла, что вопрос поставил его в затруднительное положение, и продолжала: — Когда я ребенком приезжала сюда, место, где мы сейчас находимся, называлось Балфордский увеселительный пирс, а сейчас — «Аттракционы Шоу». Развлекательный центр стал «Веселой деревней Агаты Шоу». Так звали вашу мать?
Его лицо просветлело.
— Агата Шоу — моя бабушка, хотя с шестилетнего возраста она заменила мне мать. Мои родители погибли в автомобильной аварии.
— Это ужасно, — сочувственно заметила Барбара.
— Да. Но… понимаете, у меня замечательная бабушка.
— Кроме нее, у вас никого нет?
— Здесь нет. Кто где, разбросаны по всему свету. Меня и моего брата — у меня есть старший брат, который пытается сделать карьеру в Голливуде, — бабушка воспитывала как своих детей.
— Да, хорошо иметь что-то в память об отце, — заметила Барбара. Она не собиралась позволять ему уклониться от темы, которую они обсуждали, отдавшись беседе о сиротках и их престарелых родственниках. Диккенсу
Тео ответил Барбаре таким же внимательным взглядом, но у него не хватило силы воли, его щеки вновь запылали.
— Я как-то никогда не задумывался об этом. Возможно, вы правы.
— Да, конечно. Интересно, да и весьма странно, что пришлось столкнуться с такой вещью именно сейчас, когда ювелирное изделие, изготовленное Кеннеди и очень похожее на это, числится в розыске.
Тео нахмурился:
— В розыске?.. В связи с чем?
Барбара, желая избежать прямого ответа, подошла к окну, выходящему на пирс. Отсюда было видно чертово колесо, которое уже начало вращаться, поднимая в воздух две дюжины счастливцев.
— Скажите, мистер Шоу, а как вы познакомились с Акрамом Маликом?
— Что? — Наверняка он ожидал другого вопроса.
— Вы упоминали, что он звонил вам по поводу работы для Тревора Раддока. Выходит, вы знаете друг друга. Меня интересует, где и как вы познакомились.
— В «Сообществе джентльменов». — Тео коротко рассказал о том, что это за клуб. — Мы пытаемся помогать друг другу. Случайно оказалось, что я могу оказать услугу ему. Придет время, и он сможет сделать что-то для меня.
— И больше вас ничего не связывает с Маликом?
Он отвел взгляд от нее и стал смотреть в окно, на чайку, которая сидела на вентиляционной трубе, торчащей из крыши под ними. Птица, казалось, выжидала чего-то. Барбара тоже. Она знала, что Тео в данный момент решает для себя очень деликатную задачу. Не зная, что ей уже известно о нем из других источников, он должен был тщательно выбирать тропу между правдой и ложью.
— Вообще-то я помогал Акраму с компьютеризацией его фабрики, — после недолгого раздумья произнес он. — И я учился в начальной школе здесь, в городе, вместе с Муханнадом. И в средней тоже, только в Клактоне.
— Ага. — Барбара мысленно отмахнулась от географических подробностей их отношений. Невелика разница, Клактон или Балфорд. Сами эти отношения — вот что имело значение. — Так вы знаете эту семью уже много лет.
— В некотором смысле — да.
— Что значит в некотором смысле? — Барбара поднесла к губам банку с кока-колой. Жареные снетки вели себя самым неподобающим образом.
Тео, глядя на нее, тоже отпил из банки.
— Я знал Муханнада со школы, но друзьями мы не были, и я не знал никого из этой семьи до тех пор, пока не пришел на их фабрику, чтобы подключить компьютер. Это было год назад, может, чуть больше.
— Стало быть, вы знаете и Салах Малик?
— Да, я встречал Салах, — произнес он как бы между прочим.
Конечно встречал; Барбара знала, что многие люди ведут себя именно так, стараясь показать свое безразличие к той информации, от которой у них внутри все ходит ходуном. Тео продолжал смотреть ей прямо в глаза.
— Значит, вы смогли бы узнать ее. Ну, скажем, встретив на улице. Или, возможно, здесь, на пирсе. Даже и в мусульманской одежде.
— Думаю, да. Но я не понимаю, при чем тут Салах Малик. К чему весь этот разговор?