Обмани смерть
Шрифт:
Иногда от бессилия хотелось выть, чаще материться и работать дальше. Сергей Александрович тяжело вздохнул и взяв отброшенный лист отчета, стал его заполнять. В дверь кабинета несильно постучали.
— Даша, — недовольно с нерастраченным раздражением сказал Сергей Александрович, зашедшей дочери, — мне звонили из медакадемии, ты стала пропускать занятия. Это не допустимо. Я не лезу и не собираюсь лезть в твою жизнь, но мне непонятно, что тебя молодую девушку может связывать с Петром.
«Убийство» — чуть не сказала Даша, и промолчала.
Сергей Александрович, посмотрел на дочь и легонько вздохнул. Как изменилась! Лицо совсем другое стало, была милая, родная, в меру своевольная, чуточку капризная девочка, а теперь у молодой женщины напряжено спокойное, волевое лицо, как у хирурга на сложной операции. Он не знал, что именно такое выражение бывает и у него, когда он стоит за операционным столом.
— Если у вас, — заметно сбавил тон Сергей Александрович, — такие уж доверительные, — он интонационно саркастически подчеркнул слово «доверительные» — отношения, то по крайней мере убеди этого старого больного кобеля начать лечение.
— Про кобелиные «подвиги» своего друга тебе папочка наверно лучше меня известно, — едко бросила Даша, и подозрительно, — Вы может на пару по девочкам ходили, а?
Глядя на вытянувшееся, смущенное лицо отца Даша негромко искренне засмеялась. Этим смехом как родниковой водой смыло с нее напряжение, раздражение от отцовских поучений и свою уверенную готовность к резкому ответу.
— Папочка, — уже нежно и ласково продолжила говорить она, — ты напрасно беспокоишься, с Петром Николаевичем просто интересно общаться. А по остальному не волнуйся, я яблочко зимнее и голову от мужиков терять не намерена. Рожать тебе внуков буду только от нормального, здорового мужика с хорошей наследственностью. Еще и предварительных анализов от него потребую.
— Все шутишь Дашка, — ответно улыбнулся повеселевшей дочери Сергей Александрович, — но как врач за ответ ставлю тебе «два», любовь это такая биохимия, сразу мозг отключает, тут уж не до анализов.
В кабинет не постучавшись зашел пухлый невысокий одетый в дорогой спортивный костюм пациент.
— Доктор, — сразу от порога, властно капризным тоном потребовал он, — пусть меня в другую палату переведут, в этом вонючем нужнике я находиться не буду и срать в общем туалете не собираюсь.
— В моем отделении это единственная одноместная палата с телевизором и кондиционером, — сдержанно ответил Сергей Александрович Мишин, — А вы имеете полное право покинуть больницу и переселится в номер — люкс пятизвездочного отеля. И пусть полостную операцию вам проводят его менеджеры.
— Мне что главному позвонить, — надменно с угрозой процедил пациент, — чтобы тебя в чувство привели?
— Звоните, — разведя сцепленный в замок ладони рук и пренебрежительно улыбнувшись разрешил Мишин и с холодной издевкой добавил, — и сообщите ему, что по результатам анализов, вам необходимо экстренное оперативное вмешательство. Время сутки. Желаю вам за это время найти другого, более компетентного врача, чем я и мои коллеги.
— Я же пошутил доктор, извините, — сразу меняя нагловатый тон пошел на попятную пациент и испуганно пролепетал, — что всё так плохо?
— Идите и готовьтесь к операции, — ледяным «докторским» тоном сказал Мишин, — и не забудьте, сутки вам жрать категорически запрещается. Для очистки кишечника вам будут делать клизму, при этой процедуре воздержитесь от хамства персоналу. И ещё помните, если «тыкать» при обращении ко мне будете вы, то мне это безразлично, а вот если во время операции тыкну я, то последствия будут намного более серьезными.
— Вот ведь тварь, — с брезгливым отвращением глядя за закрывшуюся за пациентом дверь, вполголоса заметил Сергей Александрович, — так и тянет забыть ножницы у него в брюхе, а потом зашить.
— Папа? — удивленно подняла брови Даша.
— Три года назад, ты тогда только в академию поступила, этот тип выиграл губернский конкурс на поставку медикаментов. Хапнул миллионы. А все поставленные импортные лекарства были давно просрочены. Наш старший провизор Клавдия Васильевна их исследовала в лаборатории и дала заключение об их непригодности. Ей тогдашний главный врач приказал молчать. Врачи ничего не зная назначали эти лекарства к применению. Умерли люди. Эта мразь легко отвертелась. А врачей обвинили в преступной халатности. Провизора тоже арестовали, все её докладные и результаты исследований исчезли. На следующий день после ареста Клава умерла в камере от сердечного приступа. Я тогда просил Петра взять на себя защиту наших врачей. Прокурор просил для них по семь лет, Петру удалось вытянуть своих подзащитных на условное до двух.
Сергей осекся и глядя мимо дочери договорил:
— После оглашения приговора, мать умершего в больнице мальчика, плюнула Петру в лицо прямо в зале суда.
Сергей Александрович вышел из-за стола, отвернувшись от дочери подошел к окну и глухо сказал:
— Я врач, я не могу уничтожить эту тварь на операционном столе. Но рано или поздно он ответит.
Даша стиснув зубы смотрела на опять повернувшегося к ней лицом отца, а тот:
— Ты знаешь дочка, я атеист и любую религию положительно оцениваю прежде всего за ее великолепный психотерапевтический эффект, но иногда мне хочется верить, что Бог есть и этих тварей ждет возмездие в этой жизни и муки в преисподней.
Сергей Александрович смотрел на дочь и не знал, что это она возмездие. Он чуть устало улыбнулся Даше и:
— Что-то я заговорился, понесло, пора самому успокаивающие лекарства принимать.
— Бассейн, сауна, чай на травах, — серьезно посоветовала Даша, — и ежедневно умеренные физические упражнения на свежем воздухе. Вот Петр Николаевич тот турник предпочитает. И фигура у него, — критически оглядывая сутуловатого и слегка располневшего отца заметила Даша, — лучше, чем у тебя.
— Я же не кобель, — отшутился Сергей Александрович, — мне самок своей фигурой завлекать не надо.
— Конечно, — сварливо ответила Даша, — ты в лучших хирургических традициях предпочитаешь С 2H 5OH одноразовый прием по 50 граммов после окончания операционного дня. А их у тебя два плановых в неделю и это не считая экстренных случаев оперативного вмешательства. Сколько в неделю Spiritus aethylicus выходит?
— Химическими формулами, да еще и по латыни! — довольно заулыбался Сергей Александрович, — молодец Дашка. Но, — в той же шутливой манере он поднял указательный палец вверх, — Medice, cura te ipsum! — Врачу, исцелися сам. А мужской алкоголизм излечим.