Обманный лес

Голден Кристофер

– Еще даже четырех нет, – заметил Джо, нахмурившись. – Натан будет дома не раньше пяти тридцати, верно? С чего такая спешка?

– Просто я… – начала она, потом закусила губу. – Зачем ты все усложняешь? Ты же сказал, что не собираешься этого делать.

– Я не хочу вторгаться в остальную твою жизнь, – сказал он, – просто мне сдается, что ты слишком зацикливаешься на этом. Небо не рухнет на землю, если мы вдруг случайно встретимся. Я не горю желанием немедленно познакомиться с твоим бывшим мужем, но не понимаю, почему ты выгоняешь меня за полтора часа до того,

как он должен появиться. Ты сама говорила, что он вечно опаздывает.

Эмили сердито посмотрела на него.

– Это моя жизнь, – сказала она наконец. – Моя. Мой выбор. Я хочу, чтобы ты ушел сейчас. Если тебя это смущает, возможно, тебе вообще не стоит здесь находиться.

Джо замер, казалось, на миг даже задержал дыхание, ошеломленный горячностью в ее голосе. Зря это он, подумала она. После того, как он проявил такую широту взглядов и благородство, по крайней мере в теории, относительно того, чтобы отделить их отношения от ее «семейной» жизни, она не ожидала, что он поведет себя так эгоистично.

– Послушай, – сказала она, – мне не хочется, чтобы ты подумал, будто ты мне не нужен, или что ты для меня на последнем месте, но я должна думать сначала о Натане. Всегда.

Джо кивнул.

– Я знаю, – сказал он – и знаю, что ты, скорее всего, нервничаешь и тебе было бы куда удобнее, если бы я сейчас просто ушел. Так я и сделаю. То есть уйду. Терпеть не могу, когда меня скрывают, как будто я что-то такое, чего надо стыдиться.

– Это не так, и ты это знаешь! – обиделась Эмили.

– Да знаю я, Эм, – сказал он. – Знаю. Но наше хрупкое мужское эго время от времени тоже нужно гладить по шерстке, понимаешь?

Он подошел к ней, коснулся ее плеча, и она, подавшись к нему, крепко его обняла.

– Понимаю, – сказала она, прижимаясь к нему, приникая головой к его широкой груди. – Понимаю.

Она отстранила его с улыбкой на лице и протянула.

– А теперь давай-ка отсюда, пока я не спустила тебя с лестницы. Мне еще нужно приготовить обед, и не хватало только, чтобы ты все это время ошивался вокруг.

– Думаю, как раз этого тебе и не хватало, – в тон ей ответил Джо, – но я не стану с тобой спорить.

Он поцеловал ее, и миг спустя дверь за ним уже закрылась. Джо оставил Эмили с улыбкой на лице, но на душе у нее скребли кошки. Она знала, что очень важно, для них всех, сказать Томасу, что она с кем-то встречается. Эмили подозревала: в глубине души Томас до сих пор не верит, что все кончено, тешит себя надеждой на их воссоединение.

Но этому не бывать. Новый мужчина в ее жизни, возможно, как раз то, что нужно Томасу – в конечном счете. Нужно им обоим, чтобы продолжить жить.

Как это отразится на Натане – это уже совсем другой вопрос. Эмили не собиралась сообщать Натану о Джо прямо сейчас, пока она не уверена, что он останется в их жизни надолго. Но Томасу сказать нужно. Последние несколько лет были для них нелегкими, но она все еще была глубоко неравнодушна к бывшему мужу. Он заслуживает того, чтобы услышать эту новость от нее самой, пока кто-нибудь еще не сообщил ему, что ее видели с другим мужчиной.

Да, нужно

ему сказать.

Но от одной мысли об этом разговоре у нее начинала раскалываться голова.

ГЛАВА 4

– Почему ты сразу же не рассказал мне об этом? – осведомилась Эмили обвинительным тоном, который был слишком хорошо знаком им обоим.

– Господи, Эмили, откуда я знаю, – ответил он с сарказмом, который не мог обуздать, – еще один симптом разлада в отношениях, который привел их к разводу. – Может, потому, что сначала надо было исполнить все необходимые ритуальные пляски?

Томас взглянул на Натана – тот возводил какое-то архитектурное сооружение из фасоли и пюре, – затем снова на бывшую жену. Она была права.

– Натан, давай-ка готовься спать, ладно? А мы с папой через несколько минут придем поцеловать тебя на ночь, – пообещала она.

Мальчик просиял при ее словах – таких знакомых. Томас поморщился. «Мы с папой». Почти нечестно произносить это так, как будто о настоящей семье, подумал он. По отношению ко всем ним. Но такова уж теперь их жизнь. Интересно, привыкнет он когда-нибудь к этому, да и надо ли?

– Хорошо, мамочка, – с улыбкой сказал Натан. Он отодвинул стул, улыбнулся обоим во весь рот и попросил:

– Папа, польешь мой садик, ладно?

Томас согласился и только тогда понял, что Натан говорит о своей картофельно-фасолевой башне. Оказалось, это вовсе не архитектурное сооружение, а грядка с фасолью или что-то типа того.

– Конечно, дружище, – пообещал он и легонько ткнул Натана в живот. – А теперь давай, пижаму и чистить зубы.

Он снова взглянул на тарелку Натана и улыбнулся про себя. Воображение – необыкновенная штука. Невозможно догадаться, о чем дети думают, а когда они рассказывают тебе, это каждый раз становится почти полной неожиданностью.

– Это меня беспокоит, Томас, – сказала Эмили, когда Натан ушел. – Я не собираюсь поднимать переполох или еще что-нибудь, но, пожалуйста, держи меня в курсе. Может быть, на следующие выходные тебе стоит куда-нибудь увезти Натана, или что-то в этом роде?

Томас задумался. Ему не нравилась идея бегать от того, кто донимал его, но за неделю его преследователь, или кто он там, может остыть настолько, что это отобьет у него всю охоту продолжать.

– Я подумаю об этом, – пообещал он. – Как дела пойдут.

Оба снова замолчали. И у Томаса оказалось время вспомнить пору, когда совместное молчание не разделяло их. А даже совсем наоборот. Но теперь молчание отягощал груз недоверия и боли.

Теперь с ними всегда так было. Когда бы они ни виделись, в особенности когда он привозил Натана домой по воскресеньям, этому сопутствовала неловкость при встрече, осторожность, с которой они спрашивали друг друга, все ли благополучно. Со временем становилось легче, но Томас подозревал, что совсем это не пройдет никогда. И все же сегодня напряжение ощущалось сильнее обычного. Эмили явно что-то тяготило. Уж лучше бы она прямо сказала ему, что случилось, чтобы снять эту терзавшую обоих нервозность.