Обманутые надежды, или Чего не прощает любовь (Женщина в клетке, или Так продолжаться не может)
Шрифт:
– Дед, где Жан? – глухо спросила я и, подойдя к нему вплотную, с трудом сдержала себя от того, чтобы не двинуть ему по физиономии.
– В подвале, – испуганно ответил он.
– Показывай! – скомандовала Валентина и толкнула деда к двери.
Как только мы вошли в сарай, дед сразу нагнулся, потянул за лежащее на полу кольцо и откинул люк.
– Вот где узников держать надо было, – присвистнула Валентина. – Не у меня, а у тебя. Вот это система. Захочешь,
Увидев лестницу, ведущую вниз, Валентина толкнула деда вперед и пригрозила:
– Пойдёшь первый. И смотри мне, без глупостей.
– Валюта, да ты чего? Мы же с тобой столько лет друг друга знаем.
– И не говори! Столько лет друг друга знаем, а всё узнать не можем, воришка.
– Валя, да воровать – это одно, а плохого я тебе никогда не сделаю.
– После того как ты француза уволок, я уже ничего не знаю. А то сейчас спустимся вниз, ты крышку люка сверху закроешь и оставишь нас с Томкой здесь помирать. А потом, когда мы тут все сдохнем с голоду, всех троих на свою повозку положишь и повезёшь в реку скидывать.
– Валюша, что ж я, ирод какой, что ли? Что ж ты из меня маньяка-то делаешь?! Я просто хотел денег заработать, чтобы Матрёна со мной сошлась.
Я заглянула вниз и ничего, кроме темноты, не увидела. Затем подняла голову и посмотрела на деда вопросительно:
– Там же ничего не видно. Как мы будем спускаться? Разобьёмся тут, к чёртовой матери.
– У меня фонарик есть.
Дед пошёл первым, я посмотрела на Валентину и кивнула ей головой:
– Иди, что не идёшь?
– Боишься второй идти? До сих пор мне не доверяешь, – ухмыльнулась моя соседка.
– Я тебе доверяю, – сказала я и в доказательство своих слов на свой страх и риск стала спускаться второй.
– Спасибо за доверие, – удовлетворённо произнесла Валентина и принялась спускаться за мной.
Как только мы все спустились вниз, дед посветил фонариком, и от увиденного я чуть не упала в обморок. Жан лежал на сыром полу ничком и не шевелился. Неподалёку от него сидела толстая крыса и облизывала усы.
– Мамочки, крыса! – громко крикнула я и завизжала, как сирена.
Крыса моментально среагировала на мой крик и ретировалась.
– Дед, да у тебя здесь крыс полно, – испуганно произнесла Валентина. – Что ж ты живого человека к крысам-то поселил? Может, они его уже растерзали и он мёртв?
– Да я был недавно. Он жив был, и крыс никаких не было.
Дед подошёл поближе к Жану и направил луч света ему в лицо.
– Эй, француз, ты жив? За тобой пришли! Слышишь, ты свободен.
Жан молчал и не издавал ни
– Что это?
– Осторожно. Это его горшок, – объяснил мне дед.
– Надо же, какой ты у нас заботливый, – злобно хихикнула Валентина. – А то что у тебя здесь запах такой, что сознание потерять можно?! Тут, случайно, никаких человеческих останков нет?
– Валюта, ну о чём таком ты говоришь? Просто это плесень и сырость так пахнут.
– Ничего себе запах. Как будто сдох кто-то. Томка, что-то мне кажется, что с французом не всё в порядке. Может, он того?
– Что значит того? – Я ощутила, как бешено застучало моё сердце.
– Я имею в виду, жив ли он?
Подойдя к Жану вплотную, я села на корточки и потрясла его за плечи:
– Жан, милый, родной, любимый, ты жив?
– Ты его тут голодом уморил, что ли? – пнула старика Валентина.
– Да ты что, Валюта, я ему и воду носил, и поесть давал. Просто он сам от пищи отказывался.
Громко всхлипнув, я увидела, что Жан слегка приподнял голову и проводит ладонью по моему лицу, пытаясь вытереть слёзы.
– Не плачь, – тихо произнёс он и сморщился от направленного на него света.
Я тут же повернулась к деду и прокричала:
– Слышишь, ты, старый хрыч, мало того что ты человека изуродовал, так ещё светишь в лицо. Себе посвети!
– Да я хотел как лучше…
– Как лучше ты уже сделал!
Я вновь посмотрела на Жана и прошептала:
– Жан, я тебя люблю.
– И я тебя тоже…
Глава 25
– Откуда ты здесь?
– Я пришла, чтобы тебя спасти. Тебе плохо?
– Когда я вижу тебя, мне всегда хорошо. После этих слов я не удержалась и, упав Жану на грудь, стала громко рыдать.
– Жан, может, нас кто-то проклял? Но почему всё совсем не так? Всё не так, как я хотела! Почему?
– Не плачь. – Он вытирал мои слёзы и пытался успокоить.
А я… Я не чувствовала силы в его руках. Они были слабыми, как тоненькие ниточки, которые могли лопнуть в любой момент. Его знобило. Он вздрагивал и стонал.
– Жан, ну почему всё так? Жан, почему? Это наказание за любовь. Ведь я ворую чужую любовь. Я ворую тебя у твоей семьи. Господи, а я и подумать не могла, что за это наказывают…
– Я сейчас сама разревусь, – послышался за моей спиной жалостливый голос Валентины. – Тома, прекрати говорить подобные вещи, а то мы сейчас тут все рыдать начнём.