Обольстить невесту
Шрифт:
Маркиз внимательно посмотрел на нее и с ласковой улыбкой сказал:
– Мне нравится ваш смех, дорогая. У вас удивительный смех.
В этот момент карета тронулась с места и Лили, отвернувшись, проговорила:
– Все, милорд, достаточно… Я уже согрелась.
– Ошибаетесь, мой ангел. Вас нужно согреть, как следует, и я собираюсь согреть вас поцелуями.
Он прижался губами к ее шее, и Лили тотчас же почувствовала, как по телу ее прокатилась горячая волна.
– Милорд, неужели вам хочется целовать меня, – пробурчала
– Меня совершенно не интересует, как вы выглядите. Вы всегда для меня – желанная. Кажется, я уже не раз вам об этом говорил. Забыли?..
«А ведь он тоже всегда желанный, – неожиданно подумала Лили. – Даже после купания в озере». Ей вдруг захотелось протянуть руку и запустить пальцы в его влажные волосы.
И в тот же миг Хит наклонил голову и прижался губами к ее губам. «А ведь поцелуи действительно согревают, – промелькнуло у Лили. – О, ужасно согревают!..» – воскликнула она, мысленно, почувствовав, как меж ее ног растекается влажный жар.
Она знала, что должна отстраниться, должна остановить маркиза, но его губы… Ах, она не могла ему противиться.
А он вдруг откинул плед и прижал ладонь к ее груди. Судорожно сглотнув, Лили воскликнула:
– Что вы делаете?! Нельзя же заниматься этим здесь, в карете!
Он с улыбкой заглянул ей в глаза.
– А почему бы и нет?
– Но ведь до Данверз-Холла – меньше мили.
– Не имеет значения. Я приказал кучеру ехать медленно, чтобы не беспокоить вас после приключения на озере. Поверьте, у нас достаточно времени для того, что я задумал. – Он провел ладонью по ее щеке. – Но обещаю, что на этот раз не буду доводить вас до предела. Я не хочу, чтобы мой кучер услышал ваши крики и стоны.
Лили вздрогнула при мысли о том, что маркиз снова заставит ее кричать и стонать. Увы, она чувствовала, что ей очень этого хочется. Но не могла же она снова проявить слабость… Да, ее влекло к нему – этого она никак не могла отрицать. Но все же ей следует держать себя в руках. Нельзя терять голову!
Собравшись с духом, Лили высвободилась из объятий маркиза и пересела на противоположное сиденье. В спешке она уронила плед, прикрывавший ее плечи, однако не заметила этого.
– Вы настоящий дьявол, милорд. Вы хотите, чтобы я совершенно забыла о приличиях.
– Мне казалось, что вы не придаете значения нелепым условностям.
«В этом он прав», – подумала Лили. Да, она всегда была импульсивной и необузданной и не любила сдерживать себя, если ей чего-то хотелось. А сейчас ей ужасно хотелось насладиться ласками маркиза. Но она дала себе слово, что на сей раз не поддастся искушению.
Перехватив взгляд маркиза – он смотрел на нее так, словно мысленно раздевал, – Лили в раздражении проговорила:
– Почему вы на меня так смотрите?
– Как именно, дорогая?
– Ну… как будто вы хотите раздеть меня.
– Но я действительно хочу раздеть вас. – Его губы растянулись в улыбке. – Я страстно желаю вас, Лили, и ничего не могу с этим поделать. Впрочем, в данный момент платье почти не скрывает ваши прелести.
Опустив глаза, Лили убедилась в том, что Клейборн прав. Сквозь мокрый корсаж платья и белье были видны даже соски. Чувствуя, как щеки ее заливает жаркий румянец, Лили подхватила плед и, накинув его на плечи, тщательно прикрыла груди.
Хит тяжко вздохнул.
– Дорогая, неужели мне придется довольствоваться фантазиями?
Лили испытующе посмотрела на маркиза. Глаза его весело смеялись, и казалось, что он задумал какую-то новую каверзу. В следующее мгновение она поняла, что не ошиблась – лорд Клейборн принялся расстегивать пуговицы своих брюк. Когда же она увидела возбужденную мужскую плоть, у нее перехватило дыхание.
– Похоже, я лишил вас дара речи, дорогая! Лили судорожно сглотнула.
– Вы ужасно безнравственный… – прошептала она.
– Да, в некоторых ситуациях. Увы, ничего не могу с собой поделать.
В данный момент и она ничего не могла с собой поделать. Лили прекрасно понимала, что ей следовало отвернуться, но она как завороженная смотрела на восставшую мужскую плоть. Впервые в жизни она видела обнаженные мужские чресла, если, конечно, не считать мраморных статуй. Но Хит выглядел гораздо мужественнее, чем любая из статуй. А то, что он сейчас легонько поглаживал… О, в этом отношении мраморные мужчины никак не могли с ним сравниться.
Тут Клейборн поднял голову и, испустив очередной вздох, пробормотал:
– Я бы, конечно, предпочел, чтобы это делали вы, моя милая.
Лили, смотревшая на него во все глаза, не могла вымолвить ни слова. Внезапно маркиз наклонился и, к величайшему ее изумлению, откинул плед, лежавший у нее на коленях. Приподняв ногу Лили, он стащил с нее чулок и немного помассировал стопу, согревая ее. А потом прижал к своей обнаженной плоти.
Лили вздрогнула от неожиданности, однако не стала сопротивляться. И ей вдруг пришло в голову, что босая женская ножка, прижатая к возбужденной мужской плоти, – это необыкновенно эротично.
– Лили, – тихо сказал Хит, – сядьте рядом со мной. Она взглянула на него вопросительно:
– Зачем? Может, вы хотите, чтобы я… поласкала вас?
– Очень хочу, – кивнул он с улыбкой. – Ведь я же ласкал вас, доставляя вам удовольствие, не так ли? Так почему бы вам, не поласкать меня?
Эта просьба маркиза казалась ужасно бесстыдной, однако следовало признать, что в его словах была некоторая доля правды. Почувствовав, что не сможет ему отказать, Лили встала и вернулась на свое место рядом с Хитом. При этом плед снова соскользнул с ее плеч, но она не стала его подбирать.