Оборона Порт-Артура. Русско-японская война 1904–1905
Шрифт:
Командир порта контр-адмирал Греве в связи с этим писал: «Время проходило главным образом в различных обсуждениях и теоретических соображениях, без окончательных решений и реального приступа к быстрому выполнению намеченного плана.
В результате после четырехлетнего владения Порт-Артуром там почти ничего не было сделано по устройству адмиралтейства и порта или же очень мало, и лишь за время около года до войны работы по устройству порта приняли более интенсивный характер...»{29}.
Проект
С началом строительства резко увеличилось население города. Если в 1898 году в Порт-Артуре насчитывалось всего около 4 тысяч человек, то в 1904 году — уже 50 тысяч, из них русских, не считая военных, было 15 тысяч, китайцев до 35 тысяч {31}. Количество торгово-промышленных предприятий и заведений к 1904 году достигло 2000. Но морская база и крепость строились чрезвычайно медленно. К февралю 1904 года на приморском фронте было возведено всего 9 батарей долговременного типа и 12 временных. Еще хуже обстояло дело со строительством на сухопутном фронте; там были окончены только один форт, три временных укрепления, три литерные батареи и находились в процессе постройки три форта, одно укрепление и одна литерная батарея. Строительство остальных объектов не было даже начато.
К началу войны крепость имела на вооружении готовых к действию всего 116 орудий, в большинстве своем устарелых образцов, из них на морском направлении 108, а на сухопутном только 8, вместо 542 орудий по табели.
Насколько безответственно относилась правящая в Порт-Артуре клика к строительству крепости, красноречиво доказывают выписки из доклада инженер-полковника Григоренко, направленные им адмиралу Алексееву 5 января 1904 года: «...3) павильоны для дальномеров заказаны в г. Севастополе и установочные части их будут высланы из Севастополя в январе 1904 г., а сами купола в мае; 4) ввиду уменьшения ассигнований на 1904 г. на оборонительные работы (ассигновано вместо 750000 руб. только 650000 руб.), будут выстроены только батареи № 8 для 9-дм пушек... и может быть № 5 для 10-дм пушек, остальные деньги пойдут на пополнение позаимствования из чрезвычайного кредита; 5) на будущий 1904 г. имеется кредит 650 000 руб. — 224 000 руб. (перерасходованных в 1903 г.) = 426 000 руб.; 6) форт № 6 и редут № 4 могут быть окончены вчерне со всеми бетонными работами в 1904 г., если будут отпущены деньги из чрезвычайного кредита. Форт № II и Соляная батарея начнутся постройкой также в 1904 г. и будут вестись в зависимости от отпущенного кредита. Чтобы не задерживать работ, необходимо на будущий год отпустить на эти работы до 600 000 руб.».
Вместо того, чтобы принять меры, Алексеев поручил своему начальнику штаба генерал-майору Флугу выяснить, почему Григоренко пишет об этом и чего он хочет. Через девять дней Флуг наложил на письме следующую резолюцию: «Прошу справиться, [34] ждут ли от нас какого-нибудь исполнения по этой бумаге (напр., ассигнования денег из чрезвычайных кредитов), или это сообщается только для сведения».
Получив ответ «Сообщается для сведения», Алексеев успокоился {32}.
Порт-Артур, как это видно из сказанного, не представлял собой неприступной крепости, способной выдержать удар серьезного противника, и не мог обеспечить флоту безопасного базирования.
Сухопутная армия, как и русский флот, оказалась также плохо подготовленной
Количество сухопутных сил на Дальнем Востоке накануне войны ни в какой степени не отвечало политической обстановке. В Маньчжурии, Приамурье и в Восточной Сибири, на тысячеверстных пространствах Дальнего Востока, насчитывалось до 120 батальонов пехоты, 95 сотен кавалерии, около 280 орудий полевой артиллерии и 8 пулеметов. На предполагаемом же театре войны находилось 72 батальона, 42 сотни, до 200 орудий, а собственно в районе сосредоточения армии (Ляоян — Хайчен) всего 7 1/2 батальонов, 4 сотни и 22 орудия.
По плану войны главные силы войск — до 65 тысяч при 160 орудиях — предполагалось сосредоточить в Южной Маньчжурии в районе Ляоян — Хайчен. Треть этих сил должна была быть выдвинута к реке Ялу для прикрытия со стороны Кореи. Гарнизон Порт-Артура планировался из 12 батальонов пехоты, крепостной артиллерии и одной роты сапер. Для охраны Квантуна выделялся один полк, одна сотня и одна батарея из 6 орудий. Запасных войск подготовлено к формированию было очень мало.
Армия не имела горной артиллерии, полевых мортир нового типа, пулеметов, запасов проволоки, шанцевого инструмента и пр. Теоретическая подготовка командного состава была неудовлетворительна. Армия не имела достаточной тактической подготовки. Что касается территории Маньчжурии, то она вовсе не была подготовлена к ведению на ней военных действий.
Совершенно иное докладывал Куропаткин царю в августе 1903 года после своей поездки в Японию и инспектирования войск на Дальнем Востоке. Он писал: «Мы можем быть вполне спокойны за участь Приамурского края, мы ныне можем быть спокойны за судьбу Порт-Артура»{33}.
Военный министр осматривал укрепления крепости в течение четырех дней и не мог не видеть ее истинного состояния, но, верный своей точке зрения — приостановить расходы на оборону Дальнего Востока, он доложил царю неправду.
Одновременно с «Запиской» военный министр в докладе царю писал следующее: [35]
«Укрепления Порт-Артура приходят к концу и сделают его при достаточном гарнизоне и запасах неприступным с моря и с суши. Гарнизон Квантуна усилился в значительной степени. Запасы доведены до годовой порции. Ныне можно не тревожиться, если даже большая часть, например, японской армии обрушится на Порт-Артур. Мы имеем силы и средства отстоять Порт-Артур, даже борясь один против 5–10 врагов. Ко всему этому надо прибавить, что успех работ для образования внутреннего порта полный{34} и часть флота может найти безопасное и надежное закрытие во внутреннем порте. Дальнейшие работы дадут возможность найти безопасное убежище всей нашей Тихоокеанской эскадре. Уже и ныне эта эскадра может смело мерить свои силы со всем флотом Японии с надеждою на полный успех. Таким образом, Порт-Артур, обеспеченный с моря и с суши, снабженный сильным гарнизоном и поддержанный могущественным флотом, представляет вполне самостоятельную силу. Запасов собрано столько, что наши войска успеют собраться в Маньчжурии, нанести решительное поражение противнику и освободить осажденный или блокированный Порт-Артур. Два года назад, даже год тому назад, мы могли тревожиться оторванностью Порт-Артура от России и Приамурья. Теперь можно и не тревожиться» {35}.
Военный министр явно переоценивал силы и возможности русских вооруженных сил на Дальнем Востоке и недооценивал противника. Следовательно, представляя в розовых красках готовность армии и флота к войне с Японией, Куропаткин, сам не сторонник немедленной войны, хотя и не пользовался при дворе былым авторитетом, тем не менее вводил правящую клику в заблуждение и объективно толкал царя на скорейшее развязывание военных действий, ускоряя этим приближение вооруженного конфликта.
* * *