Оборона тупика
Шрифт:
– А что, – спросил Струев, садясь в кресло по соседству с Суворовым, – простых смертных тоже обслуживают такие роботы?
– Конечно, доцент, надо же пыль в глаза пускать.
Зажегся один из экранов под потолком салона. На экране изображалась эдакая пастораль а-ля рус: травка, березки, холмики, речка. Прямо на зрителя неспешно шел огромный бурый медведь, который вдруг встал на задние лапы, подмигнул зрителю и улыбнулся.
– Здравствуйте, друзья! – произнес мишка. – Мы рады приветствовать вас на борту лайнера «Илюшин-206» авиакомпании «Сибирь», совершающего регулярный рейс по маршруту
– Постой, Данила, – встрепенулся Струев, – мы что, не в Москву летим?
– Нет, доцент, – ответил Суворов, – никакой Москвы, пока, во всяком случае. Летим в Новосибирск, затем перебираемся на секретную базу, где и будем работать.
– Напитки, господа, – пророкотал над ухом стюард.
– Пива, – сказал Суворов, – а ты, доцент?
– Воды без газа, – буркнул Струев.
– Молодец! – похвалил Суворов.
– Да пошел ты! – Струев насупился, залпом осушил стакан с водой и протянул руку к столику, из которого вытянулась клешня-манипулятор и ловко забрала у Струева пустой стакан. – Тьфу, любители дешевых эффектов!
– А почему бы и нет? – возразил Суворов. – Это лучший самолет и лучшая авиакомпания в мире, доцент. Мелочей в таком деле не бывает.
Самолет тронулся с места. Мишка на экране рассказывал про меры безопасности на борту, про самолет и характеристики полета. Загорелся второй экран, на котором был изображен авиалайнер, вид сверху. Самолет вырулил на взлетно-посадочную полосу и плавно побежал, набирая скорость. Судя по второму экрану, он вдруг расправил до того сложенные крылья и стремительно и мягко взлетел.
– Пижонство! – фыркнул Струев. Суворов только рассмеялся.
Самолет делал плавные виражи и набирал высоту. Было жутко непривычно видеть впереди себя панораму полета. Через некоторое время «птичка» прорвала облачный слой и, продолжая подниматься, начала ускоряться. Это чувствовалось даже по тому, как слегка вдавило в спинки сидений. На экране самолет все больше и больше складывал крылья, пока не превратился в вытянутый треугольник. Под силуэтом самолета застыли цифры высоты и скорости: 12 000 метров и 1120 км/ч. В салоне снова появился робот. Следом вошел стюард в сопровождении стюардессы, которая прекрасно годилась в фотомодели.
– Обед, господа, – объявила стюардесса. – Мы предлагаем вам легкие закуски, далее на выбор рыбное, мясное и вегетарианское блюдо, а также десерт.
Струев попросил на горячее рыбу, Суворов мясо, «медведи» от всего отказались. Стюард и стюардесса удалились, робот бочком отошел в сторонку и застыл там, видимо, в готовности раздать дополнительные напитки.
– Слушай, Данила, – осведомился Струев, уплетая свой обед, – вот этих самых «надежных, как весь гражданский флот» тоже подбирают для пыли в глаза в лучшую авиакомпанию?
– Наверно, – ответил Суворов, – честно сказать, я не знаю точно. Это ведь частная авиакомпания, они что хотят, то и делают. Но, сколько я ни летал, последние лет десять знакомство иностранцев с русской красотой начинается с таких вот девочек на борту самолета.
– Сначала с мишки, – усмехнулся Струев.
– Что? Ах, с мишки!.. Ну да. Неплохо придумано, да?
– Слушай, Данила, ты объясни, на кой ляд вообще летать в Европу?
– Опять ты завел свою шарманку! – всплеснул руками Суворов. – Милый мой амстердамский сиделец, ты давно не был в России. Зато давно сидишь в той самой Европе, в которую не советовал соваться ни под каким предлогом. Соблазнять русского человека больше Европе нечем. Физически нечем, понимаешь? Зато все, что нам надо было от Европы, мы взяли. Взяли, и все. И пойми ты наконец, невозможно сегодня просто закрыться, как Япония когда-то в Средние века.
– Речь не об этом, – возразил Струев, – мы полезли в Европу переделывать там все, мы выбрались из своей скорлупы, чтобы перекроить мир под себя…
– И что?
– А то. Две вещи. Во-первых, мир слишком опасен для России, ты это знаешь не хуже меня…
– Ну что за фобия у тебя, доцент, а?! – воскликнул Суворов. – Вот сколько слушаю тебя, никак не могу понять этого твоего изоляционистского пафоса…
– Во-вторых, – настойчиво продолжил Струев, – я никогда не считал, что русские – правильная нация для обустройства мира.
– Кто же лучше? – улыбнулся Суворов.
– Господи, Данила, какая разница! Лучше, хуже – детский сад, ей-богу! Русские – неправильная нация. И точка. Ни себе, ни миру она ничего хорошего не принесет. Мы подвергались и подвергаемся страшной опасности все запороть просто из-за того, что полезли наружу.
– Доцент, так ведь невозможно было обезопасить себя от проникновения извне, не разобравшись с этим самым «вне»! Это твое странное инфернальное представление о Европе как о колыбели зла, и детское представление о России как о колыбели глупости!.. Господи, да все уже кончилось! Нет никакого инферно, как не было никакого фактора М.Р.! Не случилось мировой революции, доцент, не случилось.
– Твое мировое правительство тоже оказалось пшиком, – возразил Струев.
– Пшиком, говоришь? Хорошо, доцент, что тебе это кажется отсюда пшиком. Однако же, напомню тебе, что долгоживущие, которых обнаружили, еще пока ты был с нами, тем самым М. П. почти и были…
– Почти, Данила?
– Почти, доцент. Работать надо было вместе со всеми, и было бы не почти. А так разбираться пришлось без тебя.
– Хорошо же ты разобрался! Больше половины европейцев до сих пор считают, что русские ограбили всех, а сами столь тупы, что даже не смогли воспользоваться награбленным. Фактически это не так, но с психологической точки зрения представляется фактом. Точно таким же, как масонский заговор или империя зла. И никакое международное телевидение, никакие улыбающиеся медведи и секс-бомбы в летной униформе не помогут никого разубедить.
– Ты считаешь, что Европа еще окрысится на нас? – вдруг очень серьезно спросил Суворов.
– Не знаю, – разом сник Струев, – я системно вопросом не занимался, как ты сам понимаешь… Но из того, что видно на поверхности, потрясающе именно то, что никаким серьезным возбуханием и близко не пахнет. Бред собачий: должно пахнуть, но не пахнет… Почему ты спросил?
– У нас же ситуация 23, причем непонятно откуда, – ответил Суворов, – откуда-то же должен ветер дуть!
Пока стюард и стюардесса с помощью робота прибирали столики, Струев и Суворов молча курили.