Оборона тупика
Шрифт:
– Чем не объяснение?
– Перестань, доцент, – раздраженно бросил Суворов, – ты тоже в свое время был уверен в чем-то подобном. Слава богу, до тебя быстро дошло, что если что-нибудь происходит, так это кому-нибудь нужно. Или не на этом основана твоя система?!
– На этом, – пробормотал Струев, – на этом… Данила, можно мне будет по городу прогуляться?
– Хорошо, – кивнул Суворов, – только недолго.
– Хм, если мы опоздали, – отозвался Струев, – то опоздали, и один день ничего не решит.
– Да я не в том смысле… Не нравится мне все это, доцент. Я и так подставился по полной программе, выехав за тобой в Амстердам. Будем надеяться, что о твоем прибытии знают немногие.
– Да у тебя прямо-таки параноидальный невроз,
– Не понимаю, что ты находишь в этом забавного.
– Ничего, кроме того простого обстоятельства, что кто-то считает себя более правым, чем мы.
– Мне плевать на то, кто прав, а кто нет, – сказал Суворов. – Кто-то считает, что в России можно все снова вывернуть наизнанку. И вот этого я допускать не намерен.
– Слог высокий, но я тем не менее готов согласиться с формулировкой, – отозвался Струев, – будем считать задачу поставленной.
Суворов долго и пристально смотрел на Струева, потом тихо проронил:
– Ну и славненько…
Когда «птичка» коснулась бетона взлетно-посадочной полосы, затормозила и сложила крылья, а мишка на экране снова бодро и весело заговорил, Струев подумал вдруг, что ему непросто будет смотреть в глаза всем тем, с кем прошел через 2008 год. И вовсе не из-за опасности, описанной Данилой, а просто из-за того, что он не был там, где должен был быть. И еще он боялся, что ему не понравится в России.
Глава 2
Профессор Джеймс Тродат последние метры перед входом в метро шел под постоянный звук автомобильного клаксона. Этот звук в Томске был непривычным, но Тродат был сосредоточен и решил не оглядываться на его источник. Наконец клаксон затих, зато профессор услышал:
– Мистер Тродат! Подождите!
Вот это да! Посреди Сибири услышать на улице английский язык, да еще свое имя! Тродат остановился и оглянулся. К нему бежал мужчина среднего роста в распахнутом пуховике. «Простудится, – машинально подумал Тродат, – минус двадцать семь как-никак…» Тродат еще успел подумать, что, возможно, этот человек – русский, так что он может позволить себе ходить в такой мороз нараспашку, но тут окликнувший его человек подбежал к нему и представился:
– Здравствуйте, я Винфрид Мюллер, сотрудник Института 77.
– Здравствуйте, – ответил Тродат, – я…
– Знаю, знаю, – радостно замахал руками Мюллер. – Я вас уже минут пятнадцать поджидаю. У меня с собой машина. Давайте я вас подвезу в Институт.
– Мне сказали, что я поеду на метро, – отозвался Тродат, пристально вглядываясь в собеседника. Тот, судя по всему, действительно был иностранным специалистом, сотрудником одного с Тродатом Института, куда Тродат сегодня впервые ехал на работу. Шпионских страстей не ожидалось.
– Ну да, зато у меня есть машина, так что я решил подбросить новичка, – радостно и широко улыбаясь, сказал Мюллер.
– Спасибо, – в ответ улыбнулся Тродат.
– Пойдемте, – Мюллер обернулся и пошел к обочине проспекта. Там стояла машина с незаглушенным двигателем. Трехдверный маленький джип чрезвычайно странных обводов, форма которых что-то напоминала Тродату, только он никак не мог вспомнить что.
Мюллер и Тродат сели в машину, и, когда она отъехала от обочины и влилась в поток автомобилей, Тродат увидел на панели логотип, выведенный латинскими буквами.
– Простите, – опешил он, – но ведь «NIVA» – это американская торговая марка, производится в США, Южной Америке и Австралии. И это совсем другой автомобиль…
– Э-э-э, мистер Тродат, – подняв большой палец, засмеялся Мюллер, – это русский вариант, причем гораздо более ранний.
Тродат повернулся к Мюллеру и уперся в него ничего не понимающим взглядом из-под старомодных очков с толстенными линзами.
– Если вы хотели
– Вам предстоит еще многое понять здесь, мистер Тродат. Раньше, когда мне говорили, что русские – другие, что здесь словно бы другая планета, я только смеялся. Теперь я понимаю, что имелось в виду. Выключить музыку?
– Да, спасибо, так легче будет разговаривать.
– Нет проблем, коллега, – Мюллер потянулся к автомагнитоле и выключил ее. – Так ведь лучше, не правда ли? О, да, русские – другие. Я прожил и проработал здесь уже почти два года, но все равно не устаю удивляться. Теперь, когда русские снова на коне, мы с вами не можем не принимать это во внимание?
– Что «это»? – переспросил Тродат.
– Ну то, что они – другие.
– Ах, да, да, конечно, – быстро согласился Тродат, – но вы хотели рассказать про «Ниву».
– Да что там «Нива»! – воскликнул Мюллер. – Хотя да, это тоже интересный пример. Почти такие же машинки, как эта, производились в России до 2003 года. Затем на заводе, где их делали, разработали новую модель и стали выпускать ее малыми сериями. Новая модель – это то, что мы знаем как машину «Chevrolet NIVA». У русских тогда было мало денег. Странно это слышать сейчас, не так ли? Да ведь и мировая экономика тогда была совсем другой. Ну хорошо, значит, «NIVA». Русские слепили неплохой недорогой джип, но финансовые затруднения не позволяли им самостоятельно построить конвейер для этих джипов. Я точно не знаю, как велись поиски инвесторов, но деньги предложили американцы в обмен на все права на торговую марку и технические решения. Первый конвейер был построен в России, затем где-то у латиносов и так далее. Производство старых моделей в России было полностью остановлено. Однако, – Мюллер снова весело засмеялся и поднял вверх большой палец, – вскоре все в мире изменилось. Русские вспомнили про этот небольшой и недорогой внедорожник, слегка усовершенствовали его и снова запустили в производство. Кстати, некоторые узлы помогал усовершенствовать я. Да, да! Я даже ездил в город со странным названием Тольятти. Ваших соотечественников с их претензиями на торговую марку, извините, послали куда подальше. Кстати, они особенно не возражали. Кому нужны сегодня бренды!.. Одним словом, теперь это снова очень популярный русский автомобиль. Еще бы! Ведь раньше он был основным внедорожником так называемого Министерства по чрезвычайным ситуациям. То, что сейчас называется ИСС. Мистер Тродат, что с вами? Я не обидел вас?
– Нет, нет, что вы, – отозвался Тродат, – я просто задумался.
– Да, тут и правда, есть над чем задуматься.
Тродату действительно чуть не стало плохо. Он вспомнил, где видел этот автомобиль, как только Мюллер упомянул МЧС. Была ужасная, отвратительная, дождливая и холодная осень 2005 года в Косово. Из брюха гиганта-лайнера «Ил-76» выезжали «КамАЗы» и белого цвета русские «Нивы» этой самой модели с эмблемами МЧС и ООН на бортах. Через пять минут три четверти русских и принимавших их солдат Бундесвера были мертвы. Албанские террористы обстреляли русскую гуманитарную миссию из гранатометов, потом в крыльях самолета сдетонировал остаток авиационного керосина. Профессор Тродат тогда справлял малую нужду в пятидесяти метрах от самолета. Это спасло ему жизнь. Обернувшись на звуки взрывов, он оцепенел. Его сбило с ног ударной волной. Он встал, цел и невредим, и совсем рядом с ним упал на землю кусок обшивки. «Ilyushin-76 TM. Made in Russia», – прочел на нем Тродат. Потом он впервые увидел тех, о чьем существовании подозревал всю жизнь и кем будет заниматься весь ее остаток. Они тоже увидели его. Секунд тридцать на него со странной улыбкой смотрел один из них. Ни на Тродата, ни на оставшихся в живых русских и немцев они не стали тратить силы и время. Тродат тогда поклялся себе памятью своей матери, что они пожалеют о своей небрежности. Им был нужен баланс, равновесие, им была нужна Земля, им было наплевать на людей. «Я помешаю им».