Оборотень
Шрифт:
— Дьявольщина, похоже, князь отдал Таню бородатому. Запах золота. Тогда дорога одна — в Сибирь.
— Это Сергей Генрихович, бабушка надвое сказала, могли и в Европу податься, — возразил тот.
— Ты прав, прав Митрич. Поэтому время на поиски нет. За день они, наверняка, ушли далеко. Я раздеваюсь, ошейник на шею и пошёл по следу, а ты кати за мной и, будь добр, старайся не отставать.
Митрич кивнул в знак одобрения такого решения.
Редкие прохожие не могли не заметить вынюхивающего след добермана и медленно катящуюся за ним карету. По городу он шёл осторожно, за день следы затёрлись, и надо было не сбиться, избежав ошибок, возвращаться и начинать всё с нулевого отсчёта, таким запасом времени барон не располагал, только когда он вышел за город, то понёсся по дороге во всю прыть. Митрич еле успевал за ним. Думая о том, что князь Николай Антонович наверняка спешит, как можно дальше отъехать и поэтому, скорее всего, гонит без отдыха и остановок они ускоряли и ускоряли ход. К сумеркам такой сумасшедшей спешки замаячила впереди сквозь белизну полей, на самом краю карета, которую тут же проглотил лес. «Кажется они?!»
Так и было. Возница, понукая лошадей, въехав на лесную дорогу, пугливо оглядывался по сторонам. Темнеющее небо качалось над головой в латках между верхушками разлапистых
— Зенки потерял, что творишь! Я вот тебя! — погрозил князь.
— Не гневайтесь, господа хорошие, — пробовал тот объясниться.
Но на него тут же накинулись с руганью.
— Езжай, давай, чего встал?
— Так ведь, барин, дорога завалена. — Указал на валявшееся поперёк дерево с торчащими в разные стороны мохнатыми лапами мужик. — Завал ведь вот.
— Как завалена, чем? — спросил князь голосом, который как-то вдруг застрял у него в горле.
— Деревом, так сами посмотрите. — С отчаянием огрызнулся возница. — Сосна, ни черта не видно за ней, барин.
— Чего ж ты, каналья, сидишь кулём. Вот дурак, иди и посмотри… Экий ты какай, братец, трус.
Пока не показывающие тревоги мужчины, выйдя из кареты и тихо переговариваясь, подошли к завалу, возница соскочив с козел попробовав обойти преграду с другой стороны, нырнул в лес, и хорошо разглядев сруб, заорал не благим матом.
— Засада, сударь, засада! — Долго кричать не дали, он тут же упал, получив тесаком по голове.
Но и это предупреждение было опоздавшим, сбоку что-то мелькнуло. Разве разобрать в сумерках — лес, он и есть лес: зверь, аль человек. Затем пронзительный свист разорвал тишину и выскочившие человек пять заросших, в рванье, страшных на вид мужиков с кистенями и ножами, повалили их на замёрзшую землю. — Ого-го-го! — неслось на весь лес. Не понять толи звали своих, толи орали от азарта. От крика ржали вздыбясь лошади. Они мучились ни в силах двинуться ни в перёд, ни назад. Мужчины отбивались, но безуспешно. На них навалились и рвали плащи и камзолы. Били жестоко и озлоблено. Подвела, как всегда беспечность, пистолеты остались в карете. Таня тоже не успела ими воспользоваться, в карету сунул нос молодой грязный мужик и, ухмыляясь, принялся тянуть с неё драгоценности, но этого ему показалось мало и он, вытащив Таню из кареты, попытался тут же изнасиловать. Она отбивалась крича: — «Негодяи, что это вам пришло в голову!» А мужик знай себе гадко лыбится. Но налетевший неизвестно откуда пёс, перегрызя ему горло, метнулся на помощь отбивающимся мужчинам. Таня, растирая слёзы по грязным щекам и отплёвываясь от мусолившей её противной рожи, ринулась в карету за спрятанными под лавками пистолетами. Когда она выбралась обратно, доберман завалил уже двух и снимал с плеч Николая Антоновича, вцепившись в спину зубами, третьего. Огромного детину с короткими руками. Трясясь от страха она нашла в себе силы подойдя к ним и, приставив дуло мужику в бок, выстрелить. Пёс отскочил и перехватил руку с занесённым над ней топором бородатого мужика с наглыми блестящими глазами. Минуты боя и всё стихло. Пёс, как пришёл неожиданно, так и ушёл в никуда. Но у неё появилась кое-какая надежда, Таня теперь знала, что Серж рядом и он не допустит её отъезда. Планам папеньки не суждено сбыться. Страшная усталость с утра поселившегося в ней напряжения и вот этого дорожного происшествия, враз сковала члены, и она опустилась на сухую подмороженную траву. Луна равнодушно и величаво посматривала на неё со своего царского престола. Отец, качаясь с плавающими перед глазами жёлтыми кругами, с нескрываемым страхом глянул на неё. «Папа, родненький, со мной порядок», — поспешила успокоить его она. Подобрав раненого возницу и оттащив на обочину дерево, тем самым, расчистив дорогу, позволяющую дальнейшее продвижение, карета, управляемая золотопромышленником двинулась дальше до ближайшей станции. А над местом схватки остались кружить тревожно в выси встревоженные птицы. Наконец, деревья поредели и расступились, словно убежали от дороги и колеи врассыпную. Все перевели дух, как будто лёгким легче стало дышать. Таня, напуганная происшедшим на дороге, почти умирая со страха, рада была даже разносившемуся топоту копыт. Хотя с другой стороны сердце, может, замирало совсем не от страха за себя, а от того, что Серж шёл рядом и подвергался из-за глупости папа сам смертельной опасности.
А Серж, вернувшись к спрятанной на краю леса карете, заскочив в неё, к ожидающему его с тёплой тряпкой Митричу, проявлял нетерпение. Митричу, бросившемуся его тут же обтирать и испугавшемуся при виде крови на морде и лапах собаки, он, избавившись от ошейника, попенял на промедление с переодеванием, торопливо рассказав всё о происшествии на дороге, пытался одеться, помогая ему сам. Собравшись и вымыв лицо, Серж приказал гнать вперёд, к станции. Проезжая мимо побоища Митрич не удержавшись, не смотря на возражение барона, остановил карету. Имея возможность и желание почему не посмотреть? Сняв масляный фонарь с переду кареты
Глава 24
Дорога, несмотря на приморозь, под столькими-то копытами, пылила. Золотопромышленник сосредоточив всё внимание на лошадях, не оглядываясь, всё гнал и гнал вперёд. Когда, достигнув жилого места, экипаж князя остановился перед показавшимся им приличным постоялым двором, золотопромышленник натянул вожжи. Лошади как раз находились против ворот. Управлять испуганными лошадями не просто. Но княжна не могла ждать, когда он справится с ними. Таня не в силах усидеть, рискуя сломать шею, спрыгнула вниз и застучала кулачком в холодные доски. Путников впустили. Золотопромышленник, держа железной хваткой поводья, с трудом направил взмыленных коней в открытые ворота. Они с ходу попросили водку, чай и комнаты для ночёвки. Только опрокинув по пару стопочек, мужики отошли. Только тогда ко всем пришло расслабление. Таня отказалась даже от чая желая успокоиться и переодеться. От их рассказа, о происшедшем и вида несчастного возницы, дворне стало не по себе. Испуганный хозяин, выслушивая их повествование о разбойниках, покачивал в знак сочувствия жидкой бородёнкой. «Что ж поделаешь, ваша милость, такая уж линия, видно прописана. Скажите Богу благодарность, раз обошлось». Хозяйка, вытирая фартуком мокрые губы, добавила: «Шалят, шалят, батюшка и ничего с этим не поделаешь, как же вы отбились?». «Пёс помог. Такую бойню устроил, что охо-хо. Сами удивляемся такой неожиданной подмоги». Когда Таня с отцом и спутником, приведя себя в порядок, спустились вниз, чтоб попить чаю и поужинать, то скользнув беглым, холодным взглядом по присутствующим, она задумалась. Дело в том, что на её этот взгляд, как на вилку накололась необычная пара, сидящая в самом тёмном углу не очень просторной залы, заставленной столиками и широкими лавками по стенам. Хрупкая, маленькая женщина в дорогом дорожном платье и низкой шляпке с густой вуалью, похоже, скрывала своё лицо. Её молодой и стройный спутник, находящийся к Тане спиной, явно ей был знаком. «Кто?» копалась в памяти она. «Ба да это граф Ветров!» — наконец вспомнила она, и ей сразу стало не по себе. «Непременно он! Кто же его спутница и что делает этот мерзавец здесь, когда его ищут в Москве?! О чём гадать, непременно поймал в силки очерёдную жертву» Сердце её против воли заколотилось в груди при виде этого человека, который стал не однажды уже виновником её обид, плохого настроения и несчастий. Она не то чтоб ненавидела его, а скорее презирала. Таня, стараясь не обращать внимания на эту странную парочку, сосредоточилась на двери, всматриваясь в лица входящих в залу посетителей, надеясь увидеть Сержа, но его не было. Извинившись, перед папа и спутником, расположившимся с ней за одним столом, она попыталась выйти и посмотреть во дворе, но отец, напуганный дорожным происшествием, запретил. Княжна вернулась на место и пригорюнилась. Тем не менее, заинтересовавшая её пара поднялась и, расплатившись, отправилась не в апартаменты, а на выход. Но спустя несколько минут, дама вернулась и, пройдя за спину Тани наклонясь к самому уху прошептала несколько слов. Таня обернулась и, присмотревшись, узнала несчастную княжну Софью. «Понятно, почему такая густая вуаль, но как этот негодяй посмел сделать эту бедную женщину ещё несчастнее!? До какой степени мерзости доходят человеческие пороки». — Кипела она. Отодвинув от себя стакан с недопитым чаем, княжна поднялась и отошла с Софьей к большому полотну нелепой картины, «украшающую» свободную от образов и светильников стену.
— Прошу прощения, — немного волнуясь, что естественно при её лице, обратилась она к Тане, — мы, конечно, не знакомы до такой степени, чтоб быть подругами, но мы не раз встречались и даже разговаривали. Позвольте украсть у вас минутку, мне требуется, как можно быстрее переговорить с вами.
Таня, мягко посмотрев на неё, ободрила:
— Не волнуйтесь, княжна, я помню вас и внимательно слушаю.
Та кивнула и продолжила:
— Ко мне обратился минутой назад барон Кеплинг, он заверил меня, что вы буде рады получить от него весточку.
Софии внимательно наблюдала. Таня почувствовала себя бабочкой.
— О, да, да, Софи, продолжайте. Где он?
И Софии продолжала произносить слова, от которых ей хотелось быть не просто бабочкой, а и помахать крылышками.
— Он рядом. Мы только что встретились случайно. Барон попросил помочь, и мы позволили себя ему уговорить. Завтра утром он заберёт вас. Барон сделал необходимые приготовления. Не пугайтесь.
— О, я даю своё согласие! — с благодарностью отозвалась Таня. — Я уверена, что ему известно, как всё устроить.
Софии улыбнувшись её горячности, продолжила:
— Наши кареты будут рядом и вы вместо своей сядете в мою. Мы съедем со двора, а Владимир и Серж задержат погоню.
При упоминании имени графа, она шлёпнулась с небес на землю.
— Владимир? Княжна услуга за услугу. Граф негодяй и вам след бежать от него. Как мог Серж принять его помощь, ведь он знает о нём всё, — разволновалась Таня.
Софи позволила взять себе княжну за руку.
— Княжна, успокойтесь, я знаю о Владимире достаточно и понимаю ваше опасение относительно графа. У меня внушающее отвращение лицо, у него такая же душа. Мы нужны друг другу и может быть, составим единое счастье. Вчера мы обвенчались, и я ношу под сердцем его ребёнка. Я догадываюсь, о чём вы хотите мне сказать и знаю о нём даже больше того. Барон был осторожен и обратился за помощью ко мне, минуя графа и только после разговора со мной, они обнялись. — Поняв что княжна Татьяна сомневается добавила: — Нет плохих и хороших людей, а так же однородных поступков. Мы все разносторонние. Это заложено Всевышним в человеческих отношениях. Ведь важнее их ничего нет.
Таня удивилась таким речам, но спорить не стала. В этом случае она счастлива была уступить. Таня была только рада новым помощникам у барона. А Софии и граф?!.. Выходит на этом свете всё возможно. Она же любит оборотня. Так почему же графу не выбрать Софи. Успокаиваясь и более менее ровно, она сказала:
— Где же вы проведёте эту ночь, и что будем мы делать дальше?
Софии, держа её за руку, объяснила:
— Вам нечего беспокоиться. Здесь есть флигель. Мы прекрасно все устроимся, не мозоля глаза вашему батюшке там, а завтра поедем в мою усадьбу, здесь не далеко. Мы с графом решили жить спокойно и уединённо. Мой батюшка противился этому, но мы настояли. Вы удивлены княжна?