Оборотень
Шрифт:
Местность, называемая Медвежьими Озерами, начиналась после холмов, с которых они спустились по разбитой тракторами колее. Там, вдали, блестели синие блюдца, высились гигантские массивы сосен, похожие на коричневые куски сдобного пирога, виднелись богатые, фаянсово-сахарные особняки, и все это напоминало приготовленное к чаепитию угощение. Здесь уже шла хорошо бетонированная дорога, петлей соединяющаяся с Ярославским шоссе. Ехали теперь быстро, лишь изредка останавливаясь, чтобы расспросить встречавшихся путников о владениях доктора Хашиги. Странно, но не каждый-то и знал, где находится поместье этого загадочного иранца. Проплутав с полчаса, они наконец-то определились, выяснив у одного из "новых русских" правильное направление, и устремились к дальним озерам, пока не уткнулись в трехметровую кирпичную стену, тянувшуюся неведомо куда. Целый стадион "Маррокана" отхватил себе доктор Саддак, сомкнув стеной одно из озер, взяв его в полон своими зелеными. Поехав наугад влево, они остановились возле массивных, бронзовых ворот, перед которыми лениво покачивался на стуле охранник. Завидя их, он что-то произнес в рацию, продолжая также лениво покачиваться, но уже не спуская с Юнгова и Терояна, вышедших из машин, маленьких злобных глазок. По лицу этот человек вроде бы был когда-то русским, да теперь уже вряд ли считал себя таковым, приобщившись к благам западной цивилизации.
– Можем ли мы видеть доктора Саддака Хашиги?
– спросил Юнгов, стоя перед ним.
– Вряд ли, - отозвался охранник.
– Он никого не принимает. А вы по какому делу? Я передам секретарю.
У Юнгова и Терояна не было никакого плана, они ехали сюда наугад, словно рассчитывая так просто повидаться с Хашиги, а увидев его, все и разъяснить. Но Юнгов нашелся:
– Передайте всего два слова: Глория Мирт, - произнес он.
– И встань-ка, сынок, когда с тобой разговаривают.
От его тона, почувствовав неведомую ему силу, охранник поспешно поднялся и отошел к воротам. Он стал что-то бормотать в рацию, поглядывая на незнакомых гостей. Ждали минут десять. Наконец он вернулся обратно.
– Нет, - сказал он почтительно.
– Доктор Хашиги вас не может принять. И никакой Глории Мирт он не знает.
– Тогда - будь здоров!
– похлопал его по плечу Юнгов.
– Привет хозяину. Заглянем в другой раз.
Они сели по машинам и поехали, видя, как охранник смотрит им вслед и что-то говорит по рации. Километра через два они остановились, вышли.
– Знает он Глорию Мирт, голову даю на отсечение, - сказал Юнгов. Видел, как он изменился? Как смотрел вслед? Получил указание номера запомнить. Что будем делать?
– Надо как-то добраться до этого Хашиги, - ответил Тероян.
– Потом. Сейчас это не получится. Попробуем через Карпатова, все-таки полковник МУРа.
– Или Влад. Уверен, у него свои связи, не хуже.
– Да, возможно.
– Ну что же, я люблю риск. Давай сыграем в эту игру. Только бы нам тут не перемудрить. Я все-таки не уверен, что девушка получила психическую травму именно здесь, в особняке иранца. Фигура все же значительная в политической прачечной.
– Мне плевать, кто он. Я хочу, чтобы к девушке вернулась память. И если к этому причастен Хашиги, то будь он хоть самим дьяволом - все равно.
– Ты что - полюбил ее?
– Юнгов внимательно смотрел на друга, а тот молчал, раздумывая о своем.
– У меня не выходит из головы Квазимодо. Тот снимок, который так напугал девушку, - произнес наконец Тероян.
– Тут должна быть какая-то связь. Я чувствую.
– Не вали все в одну кучу, Тим. Впрочем, можешь на меня рассчитывать, чем смогу - помогу. По сути политики и бизнесмены такие же маньяки, как этот Квазимодо. Только сферы интересов у них разные. Но иногда они могут накладываться друг на друга. Маньяки всюду, везде. И ты, Тим, тоже. Ты уже одержим этой идеей. Сам знаешь, какой. И, к сожалению, тебя уже не остановить. Если только запереть в деревянный ящик и зарыть его на три метра в землю.
– Поехали, - сказал Тероян, открывая дверцу "Жигулей".
– Куда?
– Навестим хозяина харчевни. Заодно и перекусим. А потом разбежимся в разные стороны, к пяти мне надо быть дома.
– Молодая хозяйка ждет?
– пошутил Жора.
– Щи готовит?
– Поезжай вперед, - отозвался Тероян.
– Ты тут лучше... знаешь, как выбраться на ту проселочную дорогу, по которой я ехал.
Да, Юнгов действительно знал все закоулки этого района Подмосковья. Минут через двадцать пять они уже выехали на проселочную дорогу, которая имела свое название - Филимоновская и куда занесло всего тридцать два часа назад Тима Терояна. "Много это или мало для тех событий, которые произошли в его жизни?" - подумал он. И еще он задумался над теми словами Юнгова: случайно ли именно ему встретилась эта девушка, или все, так или иначе, уже предопределено в нашей жизни? Ведь было же ему заранее послано видение на этой дороге, когда шла навстречу в первозданной чистоте и наготе девушка, исходящая солнечными лучами, проплывшая сквозь его сердце, исчезнувшая, чтобы воплотиться через некоторое время в реальную Глорию Мирт; а до того что-то уберегло его от неминуемой смерти, когда он чуть не заснул за рулем? Ниспосланная Жена, Облеченная в Солнце, спасшая его, и которую теперь должен был спасти он. Тероян узнал то место, где ему явилась она, он даже увидал тех же (или похожих на них) двух грачей, сидящих на кленовой ветке, и ему захотелось просигналить им, приветствуя, как старых знакомых.
Вскоре показался двухэтажный дом с примкнувшими к нему гаражами и сараями, столики под разноцветными зонтиками - постоялый двор и харчевня "ТРИ ПОРОСЕНКА И ОДНА СВИНЬЯ". Но в этот час, несмотря на субботний день, здесь было как-то уныло: не звучала музыка, не дымился мангал, да и из посетителей никого не было, кроме какого-то старика, пившего пиво прямо из горлышка. Не было видно и косоглазого хозяина, похожего на пирата. Алекса как крикнули ему на прощанье мотоциклисты. Зато вместо него, на бревнышке возле стены сидели три здоровенных молодых мужика, в лицах у которых было несомненное сходство. Они что-то жевали, сплевывая на землю. "Поросята", догадался Тероян. Каждый из них весил, наверное, под центнер. А где же их матушка-свиноматка?
Тероян и Юнгов вышли из машин, сели за один из столиков.
– Ты хочешь есть? Мне как-то расхотелось, глядя на эти рожи, произнес Жора.
– Они, думаю, плюют в жаркое, прежде чем подать.
– Я тоже не буду. Поужинаю у Карпатова.
– Собрались к нему в гости? Передавай Маше привет. Никто из сыновей хозяина так и не подошел к ним, не оторвал свой зад от бревнышка. Они лишь продолжали жевать и разглядывать новых посетителей.
– Надо бы здесь все тщательно осмотреть, - сказал Тероян.
– Что там у них в сараях, зачем столько гаражей? Но Влад сам хотел заняться этой харчевней.
– Все пытаешься наткнуться на следы Квазимодо?
– улыбнулся Юнгов. Мне кажется, не там ищешь.
Наконец из дверей дома вышел хозяин, в том же фартуке, потирая руки. Лицо его было так же багрово, а один глаз продолжал слезиться от ячменя.
– Славная погода, - как и в прошлый раз произнес хозяин.
– Я вас узнал. Снова яичницу с луком и помидорами?
– Нет, - сказал Тероян.
– Просто две чашки кофе.
– Ваш товарищ уже в курсе, почему моя харчевня называется "Три поросенка и одна свинья?" - полюбопытствовал хозяин. Видно, это было его больной темой.
– Конечно, - успокоил его Тим.
– Об этом наслышана вся Московская область.
– А также некоторые пригороды Парижа, - подтвердил Юнгов.
– Ха-ха! Шутники, - засмеялся хозяин.
– Скажите, если я задержусь дотемна, смогу ли я у вас переночевать? прервал его Тероян.
– Нет проблем!
– тотчас отозвался тот.
– Хоть на несколько дней, с полным пансионом.
– Возможно, в следующий раз я так и сделаю. И второй вопрос. Помните ту девушку, с которой я уехал? Она появилась вместе с мотоциклистами или пришла сюда одна?