Оборотень
Шрифт:
– Но ведь Серый уже убит!
– воскликнула Глория.
– Ну и что? Найдутся другие исполнители. Но... не могу понять.
– Что?
– Ведь 12 июля, то есть сегодня, та же казнь назначена и всем нам. И ее уже привели в исполнение Карпатову и Шелешеву? За что? Голова раскалывается... За шрам? За какие-то старые провинности? Я не могу поверить, что все это - цепь каких-то случайных, трагических совпадений. Мы словно бы находимся в когтях самого сатаны... Это не поддается объяснению.
Он снова набрал номер Юнгова, но телефон на этот раз вообще молчал, не слышалось даже шороха. Тим потряс трубку - бесполезно.
– Где-то оборвался провод, - сказал он. Он включил свет, но электричества не было.
– Так, - произнес Тим хладнокровно.
– Приехали. Они уже здесь. И ствол, как назло, Владу отдал...
Он подошел к входной двери, прислушался. Оттуда, из коридора доносились едва различимые шорохи. Тим вернулся в комнату. Глория сидела бледная, неподвижно, сложив на коленях руки.
– Они за дверью, - сказал Тероян.
– Наверное, ждут, чтобы я вышел, посмотрел проводку.
– А если...
– Если я не выйду - ночью будут вскрывать дверь. Или устроят пожар... не знаю. Пустят газ. Что угодно. Есть один путь.
– Какой?
Тероян высунулся из окна, потом уступил место Глории.
– Видишь - слева пожарная лестница. Совсем близко. Надо сделать только три шага по карнизу. И мы спустимся вниз.
– Я готова, - не раздумывая сказала Глория.
– У тебя голова не закружится? Все-таки шестой этаж, - напомнил Тим.
– Хоть двадцатый, - запальчиво ответила она.
– Тогда хорошо. Я пойду первый.
Тероян встал на подоконник, посмотрел на темнеющее небо и боком продвинулся к пожарной лестнице. Затем ухватился за перекладину. Он протянул руку, чтобы поддержать Глорию в случае чего, но она смело пошла следом за ним и помощь не потребовалась.
– Ты у меня молодец, - сказал Тим, и они не могли не поцеловаться на такой высоте, вызвав изумление заметивших их случайно игроков в домино во дворе. Потом они быстро спустились вниз, спрыгнув на землю. Напоминая двух сбежавших с уроков школьников, они пронеслись мимо этих запоздалых доминошников, а Глория шаловливо хлопнула одного из них по плечу.
– Куда теперь?
– крикнула она.
– К Юнгову, - отозвался Тим.
– Если он все же вернулся домой, то мы успеем предупредить его об опасности.
Возле ВДНХ они поймали такси, и шофер за тройную цену повез их к Тайнинке. А до дачного поселка Бермудский треугольник они уже добрались пешком, в начале двенадцатого ночи. Прошли мимо будки сторожа, который спал, положив голову на стол, возле опрокинутого стакана. Свернули после главной улицы в боковую, и вскоре очутились возле бомбовидного дома Юнгова. Тероян хлопнул себя по лбу.
– Я, кажется, забыл дома тот порошок с тигровым дерьмом, который дал нам Влад, на Медвежьих Озерах.
– Зато у меня он сохранился, - сказала Глория, протягивая ему коробочку.
– Отлично, теперь никакой Стингер нам не страшен.
Ворота перед домом почему-то были открыты. Они вошли внутрь, опасливо смотря по сторонам. Тероян держал наготове щепотку "антисобачьего" порошка, но огромного дога нигде не было.
– Странно, - произнес Тим, внутренне напрягаясь: Стингер мог выскочить откуда-нибудь совершенно неожиданно и напасть со спины. Осторожно, постоянно оглядываясь, они дошли до крыльца, и Тероян постучал в дверь. Потом взялся за ручку. Бронированная дверь открылась.
– Что же, войдем, - произнес он.
– Но боюсь, что мы уже опоздали.
Внутри было темно, но Тим знал, где включается свет. Вспыхнувшая лампочка осветила большую круглую комнату - единственную на первом этаже. Здесь все было аккуратно прибрано, на столе стояла ваза с цветами, на изогнутых полках - множество книг. И всевозможные чучела животных, птиц, змей, - еще одно хобби Юнгова. Глория с удивлением рассматривала их.
– Пойдем наверх, - сказал Тим.
– Там еще две комнаты - его и Ларисы.
Они поднялись по винтовой лестнице на небольшую площадку, к которой выходили две двери.
– Я бы не смогла жить в таком доме, - промолвила Глория.
– Это какой-то цилиндр, в котором постоянно крутишься. Так можно и с ума сойти.
Тероян толкнул дверь в комнату Георгия. В ней никого не было. Затем он повернулся к другой двери, открыл ее, включил свет. На кровати, покрытая до подбородка белой простыней лежала Лариса. Черные волосы были тщательно причесаны, в лице - ни кровинки. Она напоминала покойницу, только что положенную в гроб.
– Что с ней?
– прошептала Глория. Тим нагнулся к Ларисе, и пока он прислушивался к ее дыханию, под простыней шевельнулась ее рука, скользнула вниз, коснулась пальцами пола.
– Жива, - тихо ответил Тим, отходя назад.
– Просто спит. Наверное, приняла лекарства. От этого такая бледность. Но где Жора?
Они вышли из комнаты, осторожно затворив дверь. Спустились вниз.
– Все равно я боюсь ее, - сказала вдруг Глория, словно продолжала начатый разговор и убеждала в чем-то Тима.
– И мне кажется, что я с ней встречалась не раз.
– Может быть, он в летнем домике-теремке?
– предположил Тероян, не слушая ее.
– И еще мне кажется, что я уже была здесь.
– Там же, в теремке, наверное, и вся его живность, все эти Бетеэрчики, Птурсы, Нурсы...
– Тим, я была здесь!
– воскликнула Глория.
– Ну конечно, - согласился он.
– Помнишь, мы приезжали сюда после веселой ночки на постоялом дворе? Когда нас сначала чуть не изрубили садовой тяпкой в капусту, а потом пытались поджарить на газовой горелке.