Оборотни особого назначения
Шрифт:
– Точка...
– сестренка прикусила губу и по грязной щеке поползла слезинка. Ррррр! Она меня слишком хорошо знает, она поняла, что я собираюсь делать, и...
– Отсидишься и ночью перелезешь в мою нору. Там тебе еды дня на три, потом будешь у парней подъедаться ночами, прокормят. Тихо! Не смей реветь! Я вернусь, понятно?!
– Они сказали... оттуда не возвращаются...
– Я - вернусь. Я просто уведу погоню в другую сторону, оторвусь и приду к тебе, поняла? Все! Не смей реветь, ты должна! Обернуться!
Не давая больше
Я ухмыльнулась на бегу и поправила родную сковородку, все это время провисевшую на спине под туникой в самодельной веревочной сбруе. Злой азарт внезапно перекрыл даже страх. Интуиция вместе со здравым смыслом подсказывали - уводить погоню и драться надо в человеческом теле, зверя убьют сразу, не разбираясь, а я вовсе не хочу умирать. Хренушки! Я должна вывернуться и вывести своих из этого сраного улья!
В том, что меня, если поймают человеком - не убьют, я уверена. Им нужна оборотница в караване, а Гюрза по-любому тю-тю. Я знаю, она справится и сделает все, как надо. Она меня не подведет. А если получится и отвлечь погоню и оторваться... но на это мало надежды.
Ничего, я и человеком - не самая легкая добыча, в чем и убедился первый же радостно заоравший козел с копьем, вылетевший из-за угла мне навстречу. Его торжество мгновенно захлебнулось в глухим, но хлестком ударе чугуна. Один-ноль, падлы!
Все же преследователей на этот раз было слишком много. И они все время норовили расползтись по коридорам, норовя ненароком наткнуться на тот, в котором я оставила Гюрзу, и я не рисковала отрываться от погони по-настоящему, как птица с раненым крылом, уводила ее за собой дальше и дальше от опасного места. Слишком ретивых приходилось тормозить об чугун, но мне уже дважды попало копьем, и кровь из распоротого бока вовсю капала на пол. Теперь захочешь - не спрячешься... да и похрен!
Я позволила себя поймать через добрые полчаса беготни, драк и воплей. Ну как позволила... вовремя убрала сковородку обратно за спину, когда потная толпа озверевших мужиков все же зажала меня в тупике. Ой, блин!
Хорошо нас в детдоме в общих драках малышни живо научили группироваться и закрывать все важное, когда валят на пол и пинают толпой. Кто не научился - тот не выжил. А я выжила... в очередной раз.
– Стоять!
– рявкнул на весь тупик громовой голос Марука.
– Охренели в край?! На дно захотелось, ............. !!!!!
– и тут он вылил на моих пинателей такой ушат отборных матов, что я даже расквашенным носом шмыгать перестала, заслушалась.
– Мозгового червя вам в пустые черепа, выброски пьяного сервонога! Товар портить?! Девку поднять! Бережно!
– гаркнул он напоследок, и меня действительно довольно аккуратно подняли с пола, отряхнули (встряхнули за шиворот так, что зубы клацнули) и, заломив руки за спину, поставили прямо перед Маруком.
– Так-так-так, - немного насмешливо протянул он, всматриваясь в мою относительно небитую личность. Ну дык... говорю ж - закрываться надо уметь, даже когда прицельно пинают в лицо. А нос расквашенный - это мелочь. Не сломали же. И челюсть цела. И глаза на месте. Фигня, а не пиналовка. - Так-так-так... какая неожиданная встреча!
– Хозяин вас уделает, мрази!
– выдвинутую челюсть с нарисованным на ней выражением тупой преданности я репетировала добросовестно и долго. Меня же с течкой похитили? С течкой. Вот и пусть считают, что поимели не просто так, а уже “привязали”. Ну вдруг прокатит?!
– Вторая где?
– Марук смотрел непонятно, то ли насмешливо, то ли недоверчиво.
– Ха! Хозяин забрал!
– нагло заявила я, глядя ему при этом в глаза. Вызывающе и... вызывающе.
– Не видать вам оборотницы для обмена! В дерьмо ваш клан!
– Дура, - как-то задумчиво констатировал Дрессировщик.
– В яму ее, и охрану выставить, ленивые выкидыши слизней. Караван уйдет этой ночью. С оборотницей!
– и ухмыльнулся мне в лицо.
Оказалось, что в процессе погони мы довольно далеко ускакали от зала с клетками. Так что топать с заломленными руками, поминутно получая злые тычки в спину исподтишка, пришлось довольно долго. Я даже обрадовалась, когда мы дошли и меня с матюками скинули в давешний зиндан, прямо на головы тупо и покорно сидящих там рабов.
Люк захлопнули, заперли не на задвижку, а на огромный амбарный замок, возле которого поставили двух караульных с копьями и злыми поджопниками - мол, не сметь спать на посту!
Оказалось, что тут давно усмирили бунт, никакого массового побега не вышло, все клетки как были полны, так и остались. Но мне было пофиг - я пыталась как-то перевязать оторванной от подола полосой дерюги глубокий порез на ребрах, одновременно зло отпинываясь от назойливо лезущих поближе рабов.
С медициной я не успела - только примерилась, как закрепить повязку, вернулся Марук. И не один. А с этим их... кьяром.
– Я научу тебя покорности, девка, - заявил он на весь зал, мне даже показалось - слишком громко, как будто нарочно. Но тут вдруг стало не до анализа его мотивов.
Этот козлина что-то подкрутил в своем артефакте, потому что насильственный оборот снова стал дико болезненным, а еще очень... очень... очень медленным!
Этот скот будто издевался, водил зримо возникшим лучом артефакта по моему бьющемуся и орущему телу сверху вниз и обратно, провоцируя волны изменений. Причем не полных, а словно застывших где-то на полуобороте, на стадии жуткого урода, человеко-зверя.
Я каталась по земляному полу ямы, рыла его внезапно отрастающими и исчезающими когтями, грызла зубами до пены изо рта, выла, орала... и не понимала. Не понимала, зачем он это делает?!
Наказывает? Да нахрен! Не верю! Это на него не похоже, и взгляд у него неправильный, и вообще... ну умеют дети из приюта читать настроение воспитателей даже по одной только позе!
Марук вовсе не издевался. Не наказывал, хотя объявлено было именно это. Он меня... учил? Жестко, безжалостно, на грани выживания. Учил чему?!