Оборотни
Шрифт:
— Вон там пустая дорога. — Билли показала направо, и Эдем увидел асфальтовую ленту, пересекавшую лес.
Он бросил самолет направо и нацелил его нос на аутобан. Они опустились к верхушкам деревьев, рев мотора теперь сменился свистом ветра, когда они прорезали воздух.
— Привяжитесь, — велел он. — Дело трудное.
— Вы справитесь, ушлый парень.
Ему хотелось бы располагать той верой в себя, которая была сейчас у Билли к нему. Он держал нос самолета опущенным, снижаясь так, чтобы придать машине достаточную скорость, но не сделать ее слишком опасной. Казалось, что
Маленькая «Сессна» прорвалась все же через цепкие лапы и скользнула сквозь деревья; вес и инерция самолета помогли преодолеть хватку сучьев. Промелькнув у опушки леса, он так сильно ударился о полотно автобана, что подумалось, будто шасси пробьют дно фюзеляжа и убьют их.
Но машина выдержала. Еще раз содрогнулась от удара и замерла в тиши, окруженная сорванными сучьями и падавшим снегом. И уже не было слышно ничего. Только их тяжелое дыхание.
Эдем напрасно дергал ручку дверцы — ее заклинило. Надо поскорее выбираться отсюда, в любую минуту самолет мог взорваться. Он развернулся и стал помогать Билли, пыхтевшей над своей дверцей. Она открылась.
— Прыгайте! — распорядился он. — Сейчас же прыгайте!
Ей и не нужно было приказывать, она выскочила из дверцы, не глядя на окружавший машину снег и мусор. Отбежав немного, она повернулась, чтобы увидеть его. Эдем, прыгнувший вслед за ней, шел с ручным пулеметом в левой руке. Билли восхитилась его способностью не допускать никакого вмешательства при осуществлении своей цели. Вдруг он остановился и стал смеяться.
— Бегите! — закричала она. — Не останавливайтесь! Бегите!
— Она не может взорваться. У этой чертовой птички кончилось горючее.
Она тоже засмеялась.
В этот момент самолет взорвался, огромный огненный шар поднялся вверх над деревьями, а затем так же внезапно исчез, оставив их оглушенными.
Билли бросилась на землю и посмотрела туда, где стоял Эдем. Он, негодяй, продолжал смеяться как ни в чем не бывало.
— По крайней мере, убедилась, что и вы ошибаетесь.
Он протянул руку и помог ей подняться, отряхнув налипший на нее снег. А потом обнял.
Водитель легковой машины марки «Трабант» видел взрыв и съехал к ним с аутобана по небольшому уклону. Это была единственная машина на этом участке дороги: плохая погода удерживала большинство водителей в их домах или учреждениях.
— Что случилось? — закричал водитель, выбираясь из машины. Это был молодой человек двадцати в небольшим лет; на нем была Дешевая, но новая коричневая рубашка, повязанная галстуком яркой расцветки в стиле раннего Армани, да еще в худшем варианте. Через плечо у него был перекинут портативный телефон в пластиковом чехле, напоминавшем подплечную кобуру. — Что случилось? — повторил он. — С вами все в порядке?
Эдем повернулся, чтобы встретить этого Человека Армани, и повел Билли к автомашине.
— Мы чувствуем себя прекрасно, — сказал он в ответ. — Все о’кей.
— Но что же, черт возьми, произошло?
— Кончилось горючее. Не дотянул до посадки, — ответил Эдем молодому человеку, который не отрывал взгляда от полыхавших останков самолета. — Гнусная фантастика. Нам нужно выбраться отсюда! — крикнул Эдем, подойдя к маленькой желтой машине. — Можете вы нас взять?
— А как быть с полицией? — спросил Человек Армани, когда приблизился к ним.
— Она вас волнует?
— Вам что, следует рассказать… — Он внезапно умолк, рассмотрев довольно странный вид Эдема. — У вас беда, наверное. Вы из армии?
— Нам нужно попасть в Берлин. — Эдем проигнорировал заданный вопрос.
— У вас иностранный акцент.
— Английский.
— Вы что же, в бегах?
— Да вам-то какое дело? Довезите до Берлина, и все дела. — Эдем начинал нервничать. Он хотел уехать до того, как к ним подъедут другие машины. — Заплатим как следует.
Человек Армани немного подумал, потом усмехнулся:
— Мать всегда говорила мне, что я попаду в беду. Поехали.
Билли мигом очутилась на заднем сиденье машины, Эдем сел рядом с Человеком Армани. Молодой немец привел машину в движение с помощью странного рычага переключения передач, который прятался под щитком приборов.
— Меня зовут Бернард, — сказал он, когда они направились на север. — Вам повезло. Я, так или иначе, поехал бы в Берлин. Насытился югом. Никакой подходящей работы. Одно говно. Цена объединения. Всем захотелось этой проклятой свободы.
— Тем не менее спасибо. Я — Эдем. А это — Билли.
Водитель оглянулся и поприветствовал Билли, которая кивнула ему в ответ.
— Вы хорошо говорите по-немецки. Для иностранца. Но почему же вы в бегах?
— Не от полиции. От людей, которые хотят причинить нам вред.
— Я бы и не вызвал полицию.
— Нет смысла все усложнять. Разберемся с этим в Берлине.
— У вас дрянной вид.
— Я и чувствую себя дрянью.
Бернард рассмеялся:
— Не думаю, чтобы у вас водились деньги.
— Их нет при мне. Но я не свистел, говоря, что мы не постоим за оплатой.
— В этом-то и весь бардак. Ни у кого нет денег, когда они нужны.
«Трабант» тарахтел в сторону Берлина, находившегося в пятидесяти километрах к северу. Бернарду хотелось поболтать. Вертя баранкой, он поведал им о своей жизни в Коттбусе, городке, который он покинул. Тривиальная история современной Германии после падения ГДР. Надежды на свободу сменились отчаянием. Поиски работы и лучшего будущего вылились в бесконечные перемещения миллионов людей на Востоке и острое недовольство жителей Запада, которые увидели, что под угрозой оказалось их собственное процветание. Бернард, попытавшись зарабатывать на жизнь куплей и продажей чего угодно, с ходу получил жестокий урок любого предпринимательства. Если вы хотите что-нибудь продать, прежде всего найдите того, кто захотел бы это купить. Простое правило спроса и предложения. В Коттбусе деньги требовались для выживания, а не для роскоши. Нацеленность Бернарда на предметы туалета, включая использование мягкой бумаги в качестве полотенец для ванных, большинство его земляков рассматривали как роскошь.