Обоюдоострая удача. Эпизод первый
Шрифт:
Воздух слабо, почти невесомо колыхнулся, и впереди очертилась невидимая чужому глазу граница искаженного пространства. Наваленные ящики и тяжелая дверь качнулись, карикатурно вытянулись размазанными тенями и растеклись в стороны, открывая проход…
Ночь успела отсчитать одну единственную секунду странного времени. Люди, бегающие вокруг, не увидели исчезновения двух мужчин, до этого стоявших посреди двора, и даже успели забыть, что они здесь были.
На лестнице Хан зажег фонарик. Серые ступеньки уводили вниз, туда, откуда тянулся запах смерти. Самсон и Хан принюхались и быстро сбежали
Темное помещение пробивалось блеклым светом, проникающим через небольшое зарешеченное окошко, вырубленное у самого потолка. Бесконечные трубы тянулись по стенам и полу, уходя куда-то в коридор.
– Это там, - сказала я и двинулась вглубь подвала. Воздух отяжелел и уже напитался клочьями свежей боли и чем-то еще, что заставило меня отпрянуть назад и испуганно засветиться. Крайне неприятные ощущения! Если в моей сути, в частицах меня и есть какие-то фибры – как говорят люди, то сейчас они сигналили, как железнодорожный семафор. Как же это больно! Ненавижу!!
Самсон озадаченно посмотрел на меня и быстро встряхнул рукой. Расторопный утарк сработал молниеносно, высвободив из своего пространства тяжелый кастет с четырьмя лезвиями, по которым пробежал слабый отсвет. Хан привычно встряхнул браслетом. Его стальная цепь, скрытая под тяжелое, байкерское украшение, не нуждалась в услугах утарка. Она – сама себе сущность.
– Лючия, - тихо окликнул Хан свою цепь, и та азартно звякнула, изогнувшись змеей.
Труп бомжа, прикрытый тряпьем, лежал у дальней стены. На окаменевшем лице застыла боль, а пустые глазницы бессмысленно пялились в черный потолок…
Потолок действительно был черен. С черными наростами свисающих гроздьев, внутри которых трепыхались икринки, отложенные самкой диссуната. И судя по большому количеству наростов, этот труп у нее был не первый.
Диссунаты – полуэфемерные твари низшего порядка с сильными магическими способностями. Их слабая, почти прозрачная плоть – скорее, дополнение к их облику. А вот черные вихревые волокна, плетущиеся с нарастающей быстротой – их основа. Диссунатам не нужны кровь и мясо. Как мрачно шутят в Ордене – эти существа не кровожадны. Разве что глаза, которые являются питательным деликатесом для самок, свивающих черные гроздья своего потомства.
Пища этих тварей – боль, причем, застарелая, замешанная на несчастьях, неудачах, копившаяся годами. Души неудачников – хорошие трансляторы для любой низшей твари, но для диссуната – особенно.
Заострившийся нос мертвеца неприятно хрустнул, ноздри зашевелились, а бесцветные губы едва заметно приоткрылись.
– Осторожно! – успела крикнуть я и пронзительно, натужно завизжала. Так, как это умею делать только я!
Голова трупа дернулась, и из черепной коробки полилось шипение. Тварь начала выползать, медленно выпуская на свободу сотни и сотни шевелящихся нитей-щупалец, болезненно скрученных от моего визга. Тонкая плоть очертила контуры самки – сгорбленное существо с опущенной головой, которую прикрывают подобия нескольких сплетенных между собой рук. Самсон двумя ударами прочертил воздух и выкрикнул слово.
Слово, наполненное Силой – материально. Люблю наблюдать, как эта Вселенская неизбежность разворачивается в виртуозном исполнении Самсона, как древнее слово распадается на мириады горящих букв и сковывает тварь железным кольцом.
Самка диссунат захрипела и с ее мерзкого языка полились проклятья на наши головы. Впрочем, они не были опасны для нас.
– Ты угрожаешь легату Фатума? – с усмешкой спросил у твари Самсон. Густые волокна ее истинной эфемерной плоти всколыхнулись, точно разросшиеся океанские водоросли, и над ними распахнулась черная пасть.
– Заноза… - слово твари накрыло пространство тяжелой, безнадежной тоской.
– Ты – заноза в толстой шкуре Запредела. Твоя жалкая магия тускнеет от мрака Юдоли, - самка затряслась от боли и попыталась выпустить ее в нас. Яд диссуната, разливающийся горем, предчувствием беды, помрачнением рассудка, убивает за несколько дней, делая «донора» источником ее пищи.
Горящее вокруг нее кольцо вспыхнуло чистым светом. Тварь вскрикнула и застонала.
– Он придет за тобой… Он – самый ненавистный… Самый… Абсолютный…
– Самка бредит. Что с ней? – насторожился Хан.
– Он – бессмертен, червь! Когда он явится перед миром, я вырву твое нутро - , тварь забилась в истерике, все громче выкрикивая бессвязные проклятия. Яркое кольцо света ударило сильнее, ограждая территорию от ядовитых волн самки и начало сжиматься вместе с ее эфемерной плотью, пока окончательно не сомкнулось в ослепительную точку.
– Фенита, - равнодушно бросил Самсон. Острые клинки его кастета полоснули воздух и срезали первые волокна плетений. Шевелящиеся нити, сплетенные в плотные сети, разорвались на части и уронили на пол тысячи и тысячи икринок.
Хан привычно взмахнул цепью. Лючия, учуяв личинки расплодившейся нежити, сердито налилась светом, ощерилась, вывернулась и начала кромсать сети.
Недозревшие икринки были мертвы, и наша работа была выполнена. Хан позвонил в полицию, рассказав о неизвестном трупе, как обычно в таких случаях «используя» чужой номер телефона. Сегодня его мистификацию с электроникой испытал на себе мобильник одного из узбеков – разнорабочего из магазина. Голос с «хорошо поставленным акцентом» сообщил нужный адрес, подробно описал местонахождение дома, чтобы патрульные не плутали по дворам и даже пожаловался на стихийный пожар, произошедший в магазине, который расположен на первом этаже большого жилого дома.
Следующие два объекта обнаружились в другой части города. Одно гнездовье разрослось на чердаке многоэтажного офисного здания, другое висело на потолке ночного клуба, прямо над головам танцующих.
Утарк Самсона спроецировал квази-территорию – территорию-клон, «картинку», до молекулы повторяющую объект. Вполне себе материальный пространственный фантом, но без переноса внутрь нее живых существ, по крайней мере, простых обычных людей.
Были случаи, когда в картинку попадали животные – кошки, иногда собаки, обладающие «пространственным зрением». Как написано в учебнике, составленном грандмастером Фалем, «Взгляд, пробивающий спектры реальности несет в себе магические функции или служит катализатором для обнаружения магического поля». Поэтому в картинку никогда не попадают люди, во всяком случае, те из них, кто не наделен даром.