Обоюдоострая удача. Эпизод первый

Сверкунова Ирина Ивановна

– Знакомься, Вара, это Саян.

Зверушкин нос капризно сморщился, а рот растянулся в ухмылке. Обезьянка фыркнула, передернула плечиками и противным голосом проворчала:

– Эх, Саян, ты мой Саян. Ну, здравствуй, что ли, опёнок. Не бойся, я сделаю из тебя человека. Клянусь вселенским бананом.

У наливки был терпкий привкус корня пурпурного багульника с Азадона, сдобренный ярким ароматом махтишанского персика, который поставляли ресторатору контрабандисты из свободных кланов Блуждающих территорий,

кочующих по мирам-одиночкам в поисках редких растений и сокровищ – то, что в Развернутом мире по-настоящему ценилось и приносило реальные деньги.

В маленькой рюмочке остался последний глоток, но собеседник Саяна не торопился. Дагора – чудесный очистительный эликсир и для наделенных магией – это не только первое средство помощи после схваток с уже знакомой нечистью. Это возможность за один глоток восстановить магический флер после опасных, порой смертельных схваток в мирах, где твари пьют не только кровь врагов, но и магию, высасывая дар, как коктейль «Эльдорадо».

– Михалыч, ты не спишь? – Саян легонько постучал пальцем по хрустальным колокольчикам изящной настольной лампы.

– Я отдыхаю. Не мешай. Иди лучше, поработай.

Саян добродушно рассмеялся.

– Раскомандовался. Здесь я хозяин, хочу, работаю, хочу пиво пью.

Собеседник Саяна устало повернулся к другу. На его лице тяжелыми бороздами пролегли глубокие морщины, появившиеся после боя с дрэвами, встретивших его отряд на границе Западного сектора Юдоли, где была обнаружена Пространственная брешь.

– Михалыч, ведь все в порядке? – с лица Саяна сползла улыбка. Морщины мастера Саймиса напоминали распаханную пашню. Значит, дела не так хороши, как сказал его учитель.

– Не волнуйся. Брешь залепили, дрэвов выбили с территории. О чем еще мечтать.

– Может, еще? – Саян кивнул на рюмку.

– Нельзя, сам знаешь, - мастер с грустью посмотрел на своего бывшего ученика, оказавшегося упертым и способным парнем, который и сейчас, через тридцать лет после их первой встречи продолжает его удивлять. Магические находки, разработки новых заклятий на минералах, серьезные исследования в части прикладной магии – неполный список интересов удачливого ресторатора и очень хорошего боевого мага.

Саймис приподнял тяжелую бархатную штору, и посмотрел сквозь идеально начищенное стекло на улицу. Престижный ресторанчик Саяна располагался в тихом безбедном центре Москвы, откуда до Спасской башни был час неспешного хода. Заведение привлекало к себе великолепной кухней и вышколенной прислугой, воспитанной хозяином на армейской дисциплине и высокой зарплате. «Баргузинский Забавник» посещали только проверенные клиенты с надежной репутацией.

Одной из причин столь строгих мер была точка расположения ресторана – земная квинта Агди – Стража Пятизначия. Сфера, принадлежащая Лабиринтам Фатума, куда боялись сунуться без особой подготовки даже грандмастера Ордена, что не отменяло важности охраны и сохранения этого места.

Крепкая репутация, неукоснительное соблюдение административных

и прочих законов, пара-тройка столиков для мэрии и федералов, и, конечно же, великолепная охрана обеспечили Ордену хорошее прикрытие.

В глубине зала, на небольшой сцене зазвучал рояль. Рик – чернокожий парень, студент Московской консерватории, привычно разогрел пальцы легким пассажем. Полистал ноты – регтаймы любимого Скотта Джоплина и оглядел зал. У окна, за декоративной шторой из полупрозрачного газа, сидела одинокая дама. Широкие поля шляпы скрывали ее лицо, но по тонким линиям рук, прикрытых шелком, по идеальным изгибам спины угадывался тот особенный загадочный образ, ради которого музыкант забывал свой сомнительный статус кабацкого тапера, и начинал творить.

Рик отложил сборник Джоплина. Сегодня в этом зале будет звучать другая музыка. Так он решил, и по залу разлилась легкая грусть «Summertime».

Саймис сделал последний глоток дагоры и с шумом выдохнул.

– Порядок, Саян. Теперь до дома и спать.

За тот час, что мастер по капле тянул из маленькой рюмочки, его осунувшееся лицо слегка порозовело, тяжелые морщины разгладились, глаза заблестели жизнью.

– Ну, вот, другое дело. А то притащился сюда, как труп, - проворчал ресторатор. Саймир рассмеялся и расслабленно откинулся на спинку стула.

На стене, в ветвистых рогах искусно вырезанной деревянной головы оленя послышался шорох. Мелкой очередью прокатился чих. Мастер поднял голову вверх и забавно вскинул бровью.

– Вара, на кого ты похожа?!

Обезьянка болталась вниз головой, повиснув на хвосте, и, кривя сердитую мордочку, оглядывала зал. Сегодня ее шерстка отливала неприлично оранжевым цветом с редкими черными кляксами.

– На кого хочу, на того и похожу, - проскрипела Вара и оторвав хвост от декоративных рогов, приземлилась на спинку стула, где сидел Саян.

– Ты чего такая злая? – спросил Саймис, приглядываясь к оранжевым теням в ее глазах.

Вара привычно скривила губы и отвернулась.

– Заскучала мамочка. Засиделась без работы, - ответил за нее Саян.

– Если Коллегия сказала – нет, значит, нет. Я, по-твоему, должен был провозить тебя контрабандой, в чемодане с двойным дном? – хмуро сказал обезьянке Саймис и отхлебнул остывший кофе.

– Ой, мамочки! Можно подумать, я не знаю ваши трешовые выкидоны с контрабандой… Совести у вас нет!
– Вара надула щеки, надула нижнюю губу, и, казалось, надулась вся сама, вместе с оранжевой шерсткой.

Саймис и Саян переглянулись и неслышно засмеялись.

– Не сердись, дорогая. Со следующего месяца ты опять в работе.

– Конечно, дорогой, со следующего месяца я опять в работе, - передразнила мастера обезьянка. – Еще скажи о моей амортизации, о нерентабельности частого использования магического васикалоорохуна… Тьфу, ты, мамочки… Лицемеры! А потом еще за глаза обзывают нас васьками.

– Вара, не сердись, это же сленг, - миролюбиво ответил Саймис.