Обоюдоострый меч
Шрифт:
– Надо сделать носилки для Артемаса, – сказал он.
– Можно воспользоваться вашим щитом, – предложил Эрельвар. – А вот как быть с нашим благодетелем?
– Пожалуй, следует взять его с собой. Он выглядит обычным человеком.
– Верно. Это его… оружие может оказаться очень кстати при встрече с отрядом галдов.
– По-моему, его волшебство полностью израсходовано, – улыбнулся Делариан.
– Гм! – Эрельвар обернулся к чужаку, добравшемуся до последней ступеньки и приблизившемуся к ним. Пришелец с любопытством поглядел на Делариана.
– Полагаю,
– Вправду? – приподнял брови Делариан. – Судя по росту, в его жилах течет толика ольвийской крови.
– Дельная мысль, – отметил Эрельвар. – Как по-вашему, доспехи Ллвида ему подойдут?
– Я не уверен… – начал Терон, но договорить ему не дали.
– Лорд Эрельвар! – встрял шокированный Альдрик. – Неужели вы оскверните труп Ллвида, отдав его доспехи этому чужаку?
– Они будут возвращены, Альдрик ап Ботвильф, – отрезал Эрельвар. – Или ты хочешь называть меня вором?
– Нет, мой господин. Но ношение доспехов покойника, наверняка, ни к чему хорошему не приведет.
– Тогда, значит, – вставил Терон, – ты наставляешь Паладина Мортоса, как пристало обращаться со смертью?
Альдрик сердито воззрился на Терона, но в конце концов произнес:
– Пожалуй, нет. С вашего позволения, владыка, – обернулся он к Эрельвару, прежде чем присоединиться к регирам, собиравшим стрелы у трупов погибших гоблинов.
– Полагаю, доспехи Ллвида подойдут, – сказал Терон, как только Альдрик удалился. – Олдуины выше ростом, чем большинство умбрийцев.
– Хорошо. Морфаил, помоги нашему… другу облачиться в доспехи Ллвида.
– Сию секунду, мой господин. – Вежливо взяв чужака за руку, Морфаил повел его прочь.
Вскоре он привел чужестранца обратно, но уже облаченным в доспехи Ллвида. Двигался юноша скованно, словно не привык к весу и негибкости лат.
– Выступаем, – распорядился Эрельвар. – Иначе галды соберутся с духом и вернутся.
Отряд зашагал прочь от башни. Четверо региров несли Артемаса, а еще четверо – тело Ллвида ап Олдуина. Терон криво усмехнулся. Легион похоронил бы или кремировал тела павших прямо здесь и выступил бы дальше, особенно в столь отчаянной ситуации, как сейчас. Если армия на марше будет обременять себя трупами, на ней можно смело ставить крест.
Вдобавок Терон заметил, что чужестранец не захватил своего диковинного оружия. Очевидно, Делариан правильно подметил, что его волшебство иссякло. Хорошо хоть, что этот субъект достаточно практичен, чтобы не тащить с собой бесполезный груз. Бросив последний взгляд на башню, Терон повернулся и двинулся за остальными в долгое путешествие на юг, к Ядовитой Топи.
Стиву первые несколько часов ходьбы показались днями, а тяжелые доспехи только усугубляли и без того изнурительный марш. Но если бы вдруг выскочил обезьяночеловек, чтобы прикончить его, Стив предпочел бы вечному отдыху больные ноги.
Поначалу Цезарь, как Стив окрестил про себя римского воина, пытался заговорить с ним на нескольких языках, но Стив не понял ни слова ни в одном из них.
Во всяком
Смуглые лица Цезаря и Сони – человека, лежавшего в беспамятстве, – были чисто выбриты, черные волосы коротко подстрижены. Низкорослые воины – вообще-то более рослые, чем римляне, – отличались более светлой кожей и носили бороды. Цвет их волос менялся от каштанового до рыжего.
Но при том высокие воины были еще более светлокожими, чуть ли не бледными, и вроде бы никогда не нуждались в бритье. Если б не их рост, Стив решил бы, что им лет по шестнадцать или даже меньше. Светлые шелковистые волосы, цветом от светло-рыжих до белых, придавали им почти ангельский вид. А у того, который помогал Стиву облачиться в доспехи, волосы оказались вообще серебряными.
Командир отряда не подходил под признаки ни одной из трех расовых групп, которые выделил Стив. Черный Рыцарь, как прозвал его Стив, ростом не уступал самому высокому из светловолосых витязей, но при том был сложен так же массивно, как коренастые воины, и смуглолиц, как римляне.
Зато нет никаких сомнений, что он командир отряда. Когда он говорил, люди слушали и слушались. Даже Белый Рыцарь, принадлежащий к той же расе, что и высокие воины, подчинялся Черному беспрекословно.
Кто бы тут ни командовал, главное, Стива не бросили замерзать до смерти. Впрочем, насколько ему удалось разглядеть при свете месяца, после восхода солнца холод станет самой малой из опасностей.
Холмы, среди которых пролегал их путь, были безжизненны, как обратная сторона луны, не видно было даже ни одного кустика перекати-поля. Но вода была. С вершины холма Стив заметил блеск чернильно-черной реки. Как ни странно, на ее берегах не было никакой растительности.
Подняв голову к небу, Стив не сумел распознать ни одного знакомого созвездия. Вообще-то удивительного в этом мало: в астрономии он никогда не был силен, но Большую-то Медведицу непременно узнал бы… Неожиданно послышался цокот копыт, отвлекший его внимание от созерцания небосвода.
Один из рослых воинов возвращался верхом, а за ним следовал целый табун лошадей, уже оседланных и готовых в путь. Уж чересчур удобно даже для сна.
Перспектива больше не идти пешком обрадовала Стива, и лишь когда Цезарь вручил ему поводья, до Стива дошло, что он ни разу в жизни не ездил верхом.
Взобрался он в седло без особого труда, даже несмотря на громоздкие доспехи, неуклюже нашарил носком левой ноги стремя… А что дальше? Стив осторожно взял поводья, по одному в каждую руку. Нет, что-то тут не так – разве воспользуешься мечом, если обе руки заняты? Лошадь беспокойно переступила с ноги на ногу.
Подъехав к Стиву сбоку, Цезарь взял у него поводья и, держа в одной руке, потянул налево. Лошадь начала послушно поворачивать, и Цезарь потянул направо. Лошадь вернулась в прежнее положение.