Обратная сторона Зла
Шрифт:
Ива начала покрываться румянцем, давая тем самым понять, что ему есть на что надеяться. И воодушевленный ее красноречивым молчанием Аскалон продолжил:
– Ива, я боялся, что умру и не успею сказать вам то, что понял в тот самый момент, когда увидел вас впервые, что я… что я люблю вас. К сожалению, у меня сейчас очень много неотложных дел. Я обязательно навещу вас, когда смогу. Вы позволите?
Она смущенно кивнула и как-то засветилась изнутри. И Аскалон тоже заулыбался – он чувствовал, как за спиной вырастают крылья. Теперь-то он точно играючи победит всех врагов и справится с любыми трудностями.
– Вы будете искать эту женщину? – спросила Ива.
– Да, - ответил Аскалон. – Я должен ее найти, но это очень непросто.
– А тот парень, Ворон? – вдруг спросила Ива, и Аскалон почувствовал, как что-то неприятно кольнуло его в сердце.
– Он в тюрьме.
Ива нахмурилась.
– Ива, он бандит! – изумленно проговорил Наследник, видя ее реакцию. – Он напал на нас вместе с остальными.
– Да, конечно, - она вздохнула. – Но он спас мне жизнь.
– Неужели вы думаете, что эта фурия послушалась его? Просто она заменила нам быструю и легкую смерть на долгую и мучительную. Она была уверена, что до утра мы не доживем, поэтому и не застрелила нас.
Ива кивала, соглашаясь, но он видел, что у нее все равно остаются сомнения. Он почувствовал досаду и сильную ненависть к Ворону.
– Ива, мы чудом остались живы. Чудом! Этих бандитов нельзя жалеть, их надо уничтожить, а не то они уничтожат все живое так же безжалостно. Неужели вы все уже забыли?
– Нет, не забыла, - согласилась Ива. – И я понимаю ваши чувства. Но я также не могу забыть, что Ворон донес вас на руках до лодки, когда вы были без сознания.
Она посмотрела на него. В ее взгляде не было упрека, но Аскалон понял, что ответить ему нечего.
Городская тюрьма находилась далеко от Дворца, так что у Аскалона было достаточно времени, чтобы поразмыслить над словами Ивы, которые все же тронули его, как бы ни убеждал он себя в обратном. Ненависть к Виринее и желание отомстить затмили его взор, и с тех пор как вернулся в Город, он не мог думать ни о чем, кроме того, как найти и уничтожить банду. Возвращаясь мысленно на остров, он видел только одно: мгновенную вспышку в руке Виринеи и безжизненное тело Олеха на скалах. Вообще, он старался поменьше вспоминать тот страшный день – прошло еще слишком мало времени, и душевные раны не успели затянуться. Но сказанное Ивой заставило его задуматься надо тем, на что он до этого не обращал внимания.
Конечно, Ворон был бандит, он прибыл на остров вместе в Виринеей, помогая ей и, несомненно, уже не в первый раз; и если Аскалон и жалел иногда, что набросился на него, то только потому, что из-за собственной несдержанности он вышел из строя в самый ответственный момент и оказался обузой для тех, кому должен был оказывать помощь. Если бы он победил в этой схватке, то сейчас бы не испытывал ни капли раскаяния – это он знал точно. И все же Ива была права: если бы не вмешательство Ворона, лежать бы и ей рядом с капитаном. И ведь Ворон чуть не поплатился за свою выходку жизнью! А свободой и поплатился.
Аскалон выглянул в окно кареты: уютные дворики, торговые лавки, шумная ребятня в скверах, озабоченные своими проблемами горожане – все это может исчезнуть, если он сейчас раскиснет. Нет, раскисать ни в коем случае нельзя. От того, будет ли он тверд и упорен, зависит слишком много. И он не позволит отвлекать себя от главного разным посторонним мыслям. А главное сейчас – узнать, где скрывается его тетка-бандитка, и он узнает это, чего бы ему ни стоило!
К тому моменту, как впереди показалось массивное серое здание городской тюрьмы, окруженное такой же серой и массивной стеной – все тюрьмы похожи друг на друга: главное в них – прочность и никаких архитектурных изысков, - Аскалон уже был сосредоточен и готов действовать.
Никогда до этого Наследник не бывал в этом месте. Да это и понятно: что здесь делать ребенку? И сейчас взрослый юноша с замиранием сердца рассматривал узкие мрачные коридоры, по которым его вел начальник тюрьмы. Низенький длиннолицый человечек, чем-то напоминающий крысу, привычно шмыгал то в один коридор, то в другой, освещая себе и посетившей его высокой особе путь большим фонарем и не забывая при этом подобострастно улыбаться. А Аскалону было не по себе: он шел неуверенно, временами зачем-то хватался за стены и иногда даже пригибался, когда и без того низкий потолок вдруг опускался еще ниже. Все тюрьмы устроены одинаково: попадая в них, человек должен чувствовать свое ничтожество, а настроение его всегда должно быть угнетенным и безрадостным. Оставь надежду, всяк сюда входящий!
Примерно такую гамму чувств испытывал и Наследник, впервые посетивший это место, и когда неприятное путешествие по темным коридорам и лестницам закончилось, ему заметно полегчало. Начальник привел его в большую и довольно светлую комнату, обставленную добротной мебелью и предназначенную, очевидно, для приема высоких гостей, и на правах радушного хозяина предложил чаю. Аскалон отказался – в таком заведении кусок не полез бы ему в горло, будь он даже очень голоден, - и попросил поскорее привести арестованного. Он надеялся, что, как обещал ему отец, получит какую-то информацию от служителей тюрьмы, но вызванный крысоподобным начальником некий Щербан лишь виновато развел руками.
– Что? – грозно, как и полагается высокой особе, спросил Аскалон.
– К сожалению, ничего, господин Наследник. Он молчит, - Щербан сощурил глаза, будто собирался прямо стоя заснуть, и Аскалон заметил, что он сильно похож на хомяка: толстые щеки, выступающие вперед зубы, торчащие кверху волосы. «Просто зверинец какой-то, а не тюрьма», - подумал Аскалон, и это помогло ему немного расслабиться. Он сел на широкий кожаный диван и уточнил:
– Значит, молчит?
Хомяк Щербан замялся:
– Ну, нельзя сказать, что совсем молчит. Но повторить его слова я не решусь.
«М-да, вот тебе и специалисты по допросу», - с досадой подумал Наследник и сказал:
– Ну что ж, ведите. Я сам с ним поговорю.
Щербан кивнул, но остался стоять на месте, и только после того, как Аскалон повторил свой приказ, странный человек вышел. Возвращаться он тоже не спешил. Аскалон уже собрался посылать начальника тюрьмы на его поиски, когда дверь отворилась, и вошел Щербан. Вид у него был еще более виноватый, чем в первый раз.