Обратный билет
Шрифт:
Она отвела глаза и посмотрела на Люси, улыбаясь девочке и отчаянно пытаясь восстановить свою независимость.
Росс упал в огромное кресло, стоявшее за столом, и потянулся за сигаретой.
— Да, — проговорил он, закуривая и глубоко затягиваясь. — Ну что, вы хорошо поговорили с моей матерью? Наверное, обсудили каждую мелочь моей жизни? — В его голосе снова появились резкие нотки.
Тамара показывала Люси часы, которые как кулон висели на цепочке у нее на шее. Люси, похоже, осознала, что Тамара не причинит ей вреда, и подошла, чтобы потрогать красивую золотую
— Какое же неслыханное у вас самомнение! — воскликнула она гневно. — Вы даже не способны допустить, что мы могли обсуждать кого-то еще, кроме вас и ваших дел, не так ли?
Росс пожал плечами с некоторым раздражением.
— Ты что, хочешь попытаться убедить меня, что вы не обсуждали ни меня, ни моих дел? — сухо спросил он.
Тамара почувствовала, как на ее щеках выступил предательский, выдающий ее румянец.
— Нет, конечно нет! — выкрикнула она. — Но вы и ваше «я» далеко не самое главное на свете! Единственный, кто здесь имеет значение, — это Люси! Жизнь Люси, желания Люси и возможности Люси!
Росс стукнул кулаком по столу:
— О да! Конечно, Люси! Вы, вероятно, думаете, что я забыл про свое дитя, свое глухонемое дитя!
— Росс! — Тамара с тревогой посмотрела на Люси, и Росс вскочил на ноги:
— Не пугайся! Она ничего не понимает! Не понимает ни одного слова! И как она довольна! Как же ей чертовски повезло!
Тамара сжала кулаки.
— Как вы можете так говорить? — тихо произнесла она.
— А почему бы и нет? Люси повезло. Какие волнения будут у нее в будущем? Какие проблемы когда-нибудь затемнят ее мозг? Какие неприятные чувства она испытает когда-нибудь? Какие неудачные замужества ее ждут? Я скажу тебе, Тамара. Никаких! Ничего! И я думаю, что это достаточно важно!
Тамара сдвинула брови. На лице ее появилось недоверчивое выражение.
— Вы не можете всерьез так считать!
— Почему?
— Но ведь каждый удар, который наносит жизнь, должен быть чем-то восполним — чем-то приятным и хорошим. Или вы не знаете этого?
Росс посмотрел на нее насмешливо:
— Ах вот как? А как вы думаете, где же тогда мои «приятности»? Насколько мне известно, я перенес целый ряд ударов, и, если я позволю моей матери добиться того, чтобы Люси получила образование, я просто своими руками вырою себе могилу!
Тамара позволила себе ласково погладить девочку по голове. Волосы Люси были густыми и мягкими, как у Росса, и вились крупными кольцами. Она пригладила два завитка за ее ушками, похожими на маленькие раковины, и увидела, что девочка с любопытством наблюдает за ней. Она была прелестной! Сердце Тамары дрогнуло. Ей так вдруг захотелось схватить ее в объятия, прижать к себе и утешить хоть немного то горе, которое она сама испытывала в течение всех этих лет. Дитя было плотью и кровью Росса, и она уже любила девочку. Любила? Тамара почувствовала, как в ее сердце что-то сжалось. Нет, это не то слово! Девочка ей нравилась, она хотела ей помочь, ей было ее жаль, но она же не могла ее любить!
Внезапно она заметила, что Росс наблюдает за ней, за тем,
— Что бы вы ни решили в отношении себя самого, вы не имеете права лишать Люси воспитания, которое она должна получить, и нормальной жизни, которую она может вести. Разве вы хотите лишить ее всего того, чем обладают другие дети? Разве вы не хотите, чтобы она выросла и превратилась в прекрасную молодую женщину, которая в один прекрасный день выйдет замуж, а потом родит своих детей?
— Нет! — отрезал Росс.
— О, да вы просто эгоист! — выдохнула взбешенная Тамара. — Вы не в состоянии понять, что лишаете ее жизни.
— Это всего-навсего твоя точка зрения! — холодно возразил Росс и направился к двери. — Я пойду и найду Хеджеса, чтобы он приготовил тебе чай перед тем как ты уедешь!
— Мне ничего не нужно! — крикнула Тамара сердито, но Росс уже закрыл дверь.
Люси продолжала оставаться рядом с ней. По-видимому, Тамара ей нравилась, и, трогая пальцами ее часы-кулон, она касалась ее волос и платья, рассматривала книгу, которую Тамара держала в руках. Тамара была расстроена. Она не имела ни малейшего понятия о том, как учат детей с таким недостатком, как у Люси. А может быть, стоит попытаться научить ее чему-нибудь самой? Например, она просто будет указывать на предметы и называть их в надежде, что Люси станет подражать ей.
Но, в конечном счете, Люси ведь не беспризорный ребенок. Она явно проводила много времени со своим отцом, но ей быстро становилось скучно, и тогда она отправлялась на поиски каких-то развлечений.
Размышления Тамары прервал звук открываемой двери. Кресло-каталка въехало в комнату, и миссис Фалкон сказала с заговорщическим видом:
— Я вижу, что Росс вернулся. У тебя была возможность поговорить с ним?
Тамара вздохнула:
— По правде говоря, да. Но это бесполезно. Все именно так, как я вам говорила. Он не принимает во внимание ни одного моего слова.
— А я говорю: чепуха! — воскликнула миссис Фалкон. — Кроме того, это только начало. Я уверена, что со временем и при постоянном убеждении он уступит.
— Я бы тоже хотела не сомневаться в этом, — заметила Тамара сухо. В этот момент горничная вкатила столик с чаем. — Как бы то ни было, миссис Фалкон, я не могу оставаться в Фалкон-Уэрри до бесконечности.
Однако старая женщина сделала вид, что не слышит ее слов, и Тамара, как в прежние времена, почувствовала свою слабость. Как она могла противостоять такой настойчивости?
Росс не появился, пока они не выпили чай. Только после этого он встал в дверях и сказал:
— Если мисс Шеридан готова, я могу сейчас отвезти ее в деревню, прежде чем займусь другими делами.
Тамара с готовностью поднялась на ноги, но миссис Фалкон ее остановила.
— Оставайся на ужин, дитя мое, — начала было она, но Тамара решительно покачала головой.
— Не сегодня, миссис Фалкон, — сказала она. — Я уже провела у вас достаточно времени. Спасибо за обед.
— Спасибо тебе, моя дорогая. Ты не забудешь, что я тебе говорила?