Обратный отсчет
Шрифт:
— Но ми есть ни у меня в дома, — вывернулся Наваль. — Насколка я знать ваш обычай, у вас этот просто. Иль я ни есть прав? — Он в свою очередь улыбнулся сквозь облачко пахучего дыма.
— Прав, Наваль, прав! — Капитан не стал изображать Отелло. — А то, что я женился, тоже правда. Эта зебо — моя ханум.
— Афродита! — мечтательно улыбнулся афганец. — Какой имень!
— Очень древнее. — Александр, однако, не собирался углубляться в мифологию. — А как твои семейные дела, себ мушавер, раз уж мы решили придерживаться наших обычаев?
— У миня уже два жина, — повеселел Наваль. — Нидавна анародиться первый ребенка, дочька, називать Мариам…
— Мариам?! — изумился капитан. — И у тебя тоже Мариам?
— Чьто, и у тибя есть дочька Мариам?! — Глаза пуштуна расширились.
— Нет, мою дочку зовут Анна. — В затуманенном капитанском мозгу происходили непонятные процессы. — А Мариам звали ту афганскую девочку, которую я спас под Кабулом, когда нашу колонну разбили гази…
— Ми знать об этот подвиг, — согласился Наваль. Теперь пришла пора удивляться Хантеру. — Я имаю в виде, — поправился пуштун, — знать о подвиг моджахед во слава Аллах! — Он снова поднес ладони к груди и устремил взгляд вверх — к потолку дукана. — Про твой дабрадетальный поступка я узнать сийчас-чьто. Но ти гаварить, туран, чьто ти нидавно женилься? — лукаво усмехнулся афганец. — Кагда тагда ви успеть радить девочка? А гиде он сийчас, кагда ейа мат с Шекор-туран посищат джелалабадский дукан?
— Ты полагаешь, что только у тебя две ханум? — идиотом хохотнул Александр. — Анна — моя дочь от первой жены, которую зовут Ядвига. Ядвига живет далеко отсюда, у своего отца. А зебо Афродита моя молодая, любимая жена, фемиди, себ? — Он буквально втискивал в голову Наваля эту информацию.
— А разва вам можна имать два жина? — Удивлению афганца не было границ. — А как етта вазможна, чьтоба жина при живая мужа живьот у своя атец?
— Мушаверам, прошедшим через Афганистан, у нас разрешается, как и мусульманам, заводить столько жен, сколько сможешь прокормить! — убежденно врал Хантер. — Я пока могу прокормить всего двух. Но мне и четыре бы не помешали!.. А то, что моя первая жена живет у отца, такой у нас порядок — пока мужчина воюет в другой стране, а у его жены есть дети, она ждет мужа в доме своего отца, где никто не сможет ее обидеть. А вот молодую зебо я вожу с собой!
— Можит, ето и есть правилна, — согласился Наваль, с уважением поглядывая на собеседника. — Чьто Ислам на тебя так подействавать, в етом есть знак Аллах! — Он снова сложил руки и закатил глаза.
— Воистину акбар! — с тем же жестом ответил Хантер. — Однако мы с тобой немного отвлеклись.
— Мне передаль, чьто ти хотель мине видет? — снова удивил Наваль. — У тебя есть чьто-то интерес?
— Думаю, есть, Наваль. — Капитан потянулся за пиалой — голова уже шумела. — Я привез в Джелалабад новейшие ракеты, которые послезавтра в уезде Ширавай будут испытывать в боевых условиях…
— Ми знать, — спокойно подтвердил полевой командир, посасывая мундштук кальяна. — Прийти целий караван ракетний установка, котрий хочет стрелять моджахед. Аднака в караван ест очин-очин секретний установка, каторий пагожий на танка! Он ехат самий сиредина калона, ми називать его Нар-Баркаш…
— Нар-Баркаш! — развеселился капитан. — В переводе, если не ошибаюсь, — «верблюд одногорбый, навьюченный»? У вас это ругательство, вроде нашего мата.
— Так, ето страшний ругня, — согласился Наваль. — Ти нипльоха изучит наш язик. Ахраняют Нар-Баркаш шурави-десант из город Адеса. — Он все более удивлял. — Аднака етот шурави-десант сапсем ни знат Афганистан и бояться всех, как ханумки… — Повисла пауза между затяжками. — А командор ихний пачему-та — Шекор-туран…
— Меня временно приставили к этим «союзным балбесам», — выкрутился Шекор-туран. — Как командора, который знает местные условия и особенности ведения войны. После стрельб они улетают в Одессу, а я с Афродитой-ханум останусь здесь до самого вывода войск. После Рамадана уже будем дома, Наваль! — бахвалился он.
— Туран уехать атсюда? — вернул его к действительности невозмутимый голос Наваля. — Ти что-та хатеть мине придлажить, а сапсем не разказать свой плян на пятилетка. Так?
— Предлагаю следующее. — План полковника Худайбердыева отчетливо встал перед Саниным внутренним взором. — Мы с тобою договоримся, что в каком-нибудь неприметном местечке одна из ракет «случайно» выпадет из транспортной машины и останется на дороге. Согласно регламенту, запускать ее нельзя, транспортировать — тоже. Чтобы подорвать, необходимы специалисты, которых сейчас в Джелалабаде нет. Охрана возле ракеты будет стоять моя, потому что другие шурави не имеют права даже приближаться к ней. И вот еще что передай своему отцу: Шекор-туран уже не тот, что год назад. Он поумнел, да и Ислам, как ты убедился, подействовал на него самым благотворным образом. К тому же ему необходимы пайса, много пайсы, чтобы содержать двух ханум, а в особенности — Афродиту-ханум, — улыбнулся он. — Ракета эта — совершенно секретное оружие, имеющее огромную разрушительную силу. На Западе о нем понятия не имеют. — Тут Хантер как раз не врал. — Твой отец, если будет действовать правильно, легко сможет выручить за нее миллион долларов, а может, и больше!
Он видел, как глаза «крестника» снова округлились.
— А мне нужна сумма, — продолжал он, — ровно в два раза превосходящая ту, что год назад предлагал за мою голову Найгуль, твой отец. Ровно миллион пайсы, то есть миллион афгани. Однако в Союзе толку от них никакого, а значит, мне нужен эквивалент в советских рублях…
— Как ти зделять, чьтоби ракета перейти до нам сапсем целий? — Собеседник, крайне заинтересованный необычным предложением, забыл о чае в пиале, который окончательно остыл.
— Это просто, — оживился Хантер. — Ваши люди приблизятся ночью к указанному месту и постреляют в разные стороны, но так, чтобы не повредить ракету. «Союзная» охрана напугается, и я отдам приказ отойти, так как буду находиться неподалеку. Казалось бы, можно в случае угрозы захвата подорвать ракету, но это практически невозможно без человеческих жертв. Зона поражения — около километра. Именно поэтому мы с охраной «испугаемся» попадания шальной пули в эту махину и под покровом темноты отойдем на километр — якобы затем, чтобы дождаться утра. А ваши люди тем временем забросят ракету на грузовик и перекинут в Пакистан. Чтобы полностью замести следы, проехав два-три километра, сделайте финт ушами — обломайте стабилизаторы ракеты и бросьте в какую-нибудь яму. Влейте туда полтонны керосина и бросьте два-три ящика тротила. Потом устройте фейерверк, что послужит для шурави сигналом, что ракета самоликвидировалась, а для меня — смягчающим обстоятельством, чтобы не угодить в тюрьму за утрату секретного боеприпаса. Без крупных неприятностей все равно не обойдется, зато у меня останется главное — пайса!
Шекор-туран внезапно нахмурился.
— Но должен предупредить заранее: неподалеку в засаде будет находиться мой снайпер, который изуродует ракету, ежели ваши люди поведут себя неправильно!
— А ясли ми не сагляситься? — приоткрыл глаза пуштун. — К таму жа ми можим ни успеет сабрат пайса. Я имет ва внимании — рубль-шурави.
— Если не успеете, сделка не состоится! — отрезал Хантер. — Ты меня знаешь. Я не бюро добрых услуг! И у меня к вашему хейлю свой личный счет, не советую тебе об этом забывать!
— Как и у нас к тибе! — просто ответил Наваль. — Ти не обижаться, туран, но я хатеть тибя панимать. Год назат ти так сильна воеват против нас, чьто адин твая имя визиват из ад ангел Малик! [151] А типер ти продавать нам — своя враг — очин силний и секретний ракета?!
— После того как я попал в каминхар [152] , устроенный твоим отцом, Наваль, я три месяца провалялся по госпиталям и много думал. А вернувшись в Афганистан, понял — эта война, к всеобщему облегчению, заканчивается. Но главное, что я понял, — эта война не наша, а ваша! — Он ткнул пальцем в собеседника. — А шурави, по большому счету, незачем было вообще сюда соваться!.. Да, я потерял здесь половину своей роты, едва уцелел сам, но я больше не хочу воевать с афганцами ради того, чтобы другие афганцы грели на этом руки и делали карьеры! Не за горами вывод войск, и я хочу пожить спокойно и тихо, в свое удовольствие, со своими двумя женами и детьми, которых, надеюсь, еще подарит нам Аллах! Вот почему мне нужны деньги, много денег! А другого шанса у меня не будет… — Он нарочито безразлично махнул рукой, вдыхая дымок чарса, остуженный молоком буйволицы. — Купите вы ракету или нет — ваши проблемы! Но на всякий случай помни — я знаю расположение всех без исключения кишлаков вашего хейля [153] и от моего слова зависит многое, очень многое!..
151
Ангел Малик — в исламе страж ада.
152
Каминхар (пушту) — засада.
153
Клан (пушту).