Обратный отсчет
Шрифт:
Здесь работали одни мужчины, и, проходя через пресс-центр, Элспет ловила на себе восхищенные взгляды. Она знала, что ее неяркая скандинавская красота и великолепная фигура привлекают внимание; но было в ней и что-то такое, что останавливало желающих присвистнуть ей вслед.
В ракетной лаборатории пятеро исследователей стояли у верстака, озабоченно глядя на металлическую пластинку, которая выглядела так, как будто побывала в огне пожара.
— Добрый день, Элспет, — сказал руководитель группы доктор Келлер.
Он говорил по-английски с сильным акцентом. Как и многие другие специалисты, он был немцем, захваченным союзниками в конце войны и перевезенным в США, чтобы помогать американцам с их ракетной программой.
Она протянула ему экземпляр последнего графика и спросила, кивнув в сторону обожженного куска металла:
— Что это?
— Лопатка ракетного двигателя, — объяснил Келлер. — При работе на обычном спиртовом топливе прочности лопаток хватает. Но сегодня мы используем новое топливо, с большим временем горения и большей скоростью истекания. Мы не успели провести все необходимые испытания.
— И что? Придется отложить запуск?
— Именно это мы и стараемся решить. Думаю, нашим ответом будет: «Давайте рискнем». — Его коллеги угрюмо закивали головами.
На улице нещадно палило солнце. Элспет пересекла пыльную бетонированную площадку и вошла в ангар «Д». В комнате телеметристов она увидела Ханса Мюллера, которого многие на американский манер звали Хэнком. Он нацелил на нее палец:
— Сто тридцать пять.
Это была их старая игра. От нее требовалось ответить, чем замечательно названное им число.
— Если к первой цифре прибавить квадрат второй и куб третьей, получим задуманное число.
— Молодец! Ты выиграла. — Сунув руку в карман, он вынул десять центов.
Она приняла монетку и тут же предложила:
— Даю тебе шанс получить ее обратно. Сто тридцать шесть.
Хэнк задумался, наморщив лоб:
— Постой-постой. Сумма кубов трех этих цифр дает двести сорок четыре. Теперь повторим процесс и получаем задуманное число: 23 + 43 + 43 = 136.
Элспет вернула ему приз и вручила уточненный график.
Ее начальник, Уилл Фредриксон, сидел с двумя техниками в комнате связи. Вышел из строя телетайп, и Уилл был в отчаянии. Тем не менее, принимая у нее график, он посмотрел на нее с благодарностью:
— Вы просто золото, Элспет.
Через минуту к Фредриксону пришли молодой армейский офицер и Штимменс, один из немецких специалистов.
— У нас проблема, — сказал офицер и протянул Уиллу карту. — Струйное течение сдвинулось к югу, и его скорость достигает ста сорока шести узлов.
У Элспет тревожно сжалось сердце. Струйное течение — это ветер, дующий в стратосфере на высоте от девяти до двенадцати тысяч метров. Обычно оно не проходит над районом мыса Канаверал, но иногда смещается. И при очень большой скорости способно отклонить ракету от курса.
Фредриксон повернулся к Штимменсу:
— Мы учли такую возможность?
— По расчетам, ракета может противостоять ветру силой до ста двадцати узлов, не больше.
— Каков прогноз на сегодняшнюю ночь? — спросил Фредриксон у офицера.
— До ста семидесяти семи узлов.
Уилл провел рукой по голове. Элспет знала, о чем он сейчас думает. Возможно, запуск придется снова отложить.
— Пожалуйста, запустите еще один метеозонд, — распорядился Фредриксон. — В пять еще раз проанализируем прогноз.
Элспет сделала пометку в блокноте, чтобы не забыть включить это совещание в свое расписание. Она расстроилась. С техническими проблемами они могли справиться, но погода была им неподвластна.
Выйдя из ангара, она села в джип и поехала на стартовый комплекс. Остановив машину у блокгауза, посмотрела на стартовую площадку. Ракету удерживала башня обслуживания, переделанная из буровой вышки и покрытая оранжевой краской, защищавшей ее от коррозии во влажном, пропитанном солью воздухе. Длинная белая ракета казалась пойманной в сплетение оранжевых балок, как запутавшаяся в паутине стрекоза. Рабочие говорили о «Юпитере» только в женском роде, несмотря на мужское имя и фаллическую форму. Брезентовый чехол, словно подвенечная фата, скрывал от любопытных глаз верхние ступени ракеты с того дня, как ее доставили на мыс Канаверал, но сейчас его сняли, и «Юпитер-Си» предстал во всей своей красе, сверкая на солнце безукоризненной окраской.
Специалисты-ракетчики знали, что на них смотрит весь мир. Четыре месяца назад Советский Союз ошеломил Соединенные Штаты, запустив первый в мире искусственный спутник Земли. Спустя месяц русские отправили в космос второй спутник, с собакой на борту. Американцы были в отчаянии: сегодня собака, завтра человек?
Президент Эйзенхауэр обещал: не позже Нового года у США будет собственный спутник. В первую пятницу декабря ВМС запустили ракету «Венгард». Поднявшись на несколько метров, она загорелась, завалилась на бок и упала на бетонную площадку. Журналисты вдоволь поиздевались над этой неудачей.
Теперь все свои надежды Америка возлагала на «Юпитер-Си». Третьей ракеты, способной вывести спутник на орбиту, у страны не было. Если сегодняшний запуск сорвется, Соединенные Штаты выйдут из соревнования. Американская космическая программа развалится, и в обозримом будущем космос будет целиком принадлежать русским.
Теперь все зависит только от этой ракеты, подумала Элспет. Машины в зону стартовой площадки не допускались, поэтому она вылезла из джипа и пошла к пусковой башне. Позади нее была длинная стальная постройка, где размещались механизмы и помещения для персонала. Элспет открыла металлическую дверь.
Главный по башне обслуживания, Гарри Лейн сидел на складном стуле, углубившись в чертежи.
— Привет, Гарри, — сказала она бодрым голосом.
Вместо ответа он что-то пробурчал себе под нос. Он не любил, когда на стартовой площадке появлялись женщины, и никакие правила вежливости не могли заставить его скрыть свое недовольство.
Элспет кинула график на металлический столик и вышла. Возвращаясь к ангарам, она вдруг поняла, что теперь у нее есть прекрасный повод позвонить Энтони. Она расскажет ему о струйном течении, а потом спросит про Люка.