Обратный отсчет
Шрифт:
15.00.
Люк въехал в распахнутые ворота Джорджтаунского университета и остановился перед главным зданием. Войдя внутрь, он справился у секретаря, как ему пройти на физический факультет, и, следуя указаниям, отправился на поиски.
В лаборатории преподаватель и несколько студентов колдовали над деталями радиоспектрометра. Увидев на преподавателе белый пасторский воротничок, Люк решил, что, должно быть, попал в католическое учебное заведение.
— Могу
— Надеюсь. У вас здесь есть кафедра геофизики?
— Что вы, какая геофизика. В нашем университете даже физика считается второстепенным предметом. — Студенты засмеялись.
— А как насчет астрономии?
— Конечно, есть. У нас знаменитая обсерватория.
Люк немного воспрянул духом.
— Как мне ее найти? — спросил он и получил подробные объяснения.
Вращающийся купол обсерватории возвышался над плоской крышей двухэтажного здания. Подходя к нему, Люк испытывал такое ощущение, словно здесь его ждут ответы на все вопросы.
Кабинеты сотрудников лаборатории окружали массивную центральную колонну, которая поддерживала огромный вес купола. Люк открыл одну из дверей и увидел привлекательную женщину примерно одного с ним возраста, сидевшую за пишущей машинкой.
— Доброе утро, — сказал он. — Профессор у себя?
— Вы имеете в виду отца Хейдена?
— Да.
— А как вас зовут?
— Гм… Люк. Профессор Люк.
— С каким университетом вы сотрудничаете, профессор Люк?
— Гм… Нью-йоркским. Извините, не скажете ли вы отцу Хейдену, что профессор Люк, специалист по ракетной технике, хотел бы с ним поговорить?
— К сожалению, это невозможно, — твердым тоном ответила женщина. — Отец Хейден уехал в музей авиации Смитсоновского института, он должен там читать лекцию.
Люк почувствовал прилив надежды.
— Где находится Смитсоновский институт?
Секретарша удивленно подняла брови:
— В центре, на Эспланаде.
— Во сколько начинается лекция?
— Она уже началась, в три часа.
Люк посмотрел на часы: уже половина четвертого. Поблагодарив секретаршу, он выскочил из кабинета, сбежал по лестнице и со всех ног поспешил к машине.
15.30.
Вилли злилась на Леонарда за то, как он подлизывался к этим шишкам из фонда Сауэрби. Она все еще пребывала в раздраженном настроении, когда директор клиники попросил ее зайти к нему. Жестом предложив ей сесть, Чарльз Силвертон сказал:
— Вы сегодня утром разговаривали с людьми из фонда Сауэрби?
— Да. Леонард показывал им стройку. Потом и я к ним присоединилась.
— Вы не помните, вы не сказали ничего такого, что могло бы их обидеть?
— Не думаю. Мы говорили только о новом здании.
— Вам, должно быть, известно, я очень хотел, чтобы вы получили должность
— Значит, фонд поддерживает его кандидатуру?
Силвертон помолчал.
— Я бы сказал, они на ней настаивают. Если он не получит эту должность, клиника не получит денег от Сауэрби.
— Да как они смеют! — Вилли была потрясена.
— Среди ваших знакомых нет кого-нибудь, кто был бы связан с фондом?
— Один из моих давних друзей, Энтони Кэрролл, входит в правление. Он крестный отец моего сына.
— А он не мог затаить на вас обиду?
На мгновение Вилли перенеслась в прошлое. После инцидента, в результате которого Люк ушел из Гарварда, она ужасно разозлилась на Энтони и они перестали встречаться. Но позднее она его простила, видя, как он ведет себя по отношению к Элспет, которая тогда впала в депрессию и совершенно запустила учебу. Если бы не Энтони, она бы так и не окончила университет. Они вместе занимались, ей удалось нагнать упущенное и, хоть и не блестяще, сдать экзамены. Энтони вернул себе уважение Вилли, и с тех пор они оставались друзьями.
— В сорок первом году я была на него жутко зла, — сказала она Силвертону, — но мы уже давно помирились.
— Возможно, кому-то в правлении фонда нравится работа Леонарда.
Вилли задумалась.
— У нас с ним разные подходы. Он приверженец фрейдизма. Всему пытается найти психоаналитическое объяснение.
— Так, может, среди членов правления есть ревностный поклонник Фрейда, который и ставит вам палки в колеса. Почему бы вам не разузнать у своего друга?
— Именно это я и собираюсь сделать, — ответила она.
15.45.
Проезжая по Кей-стрит, Люк взглянул на часы. Он доберется до Смитсоновского института минут через десять — как раз к концу лекции. Сворачивая направо на 9-й улице, он услышал короткий сигнал полицейской сирены, и сердце у него замерло от недоброго предчувствия.
Он посмотрел в зеркало. Следом за ним, мигая огнями, шла патрульная машина. Один из сидевших в ней полицейских показал рукой на обочину. Люк догадался, что ему приказывают остановиться.
Может, он что-нибудь нарушил? Но ведь они попросят его предъявить права, а у него нет документов, и к тому же он сидит за рулем краденой машины.
На улице, по которой они ехали, было одностороннее движение. Недолго думая, Люк нажал на газ и стал догонять идущий впереди грузовик. Полицейские включили сирену.
Не снижая скорости, Люк вклинился перед грузовиком, а затем, действуя скорее по наитию, дернул ручной тормоз и резко крутанул руль вправо, так что его «форд» пошел юзом. Чтобы избежать столкновения, водитель грузовика принял влево. Развернувшись против движения, Люк снова надавил на педаль газа.