Обратный отсчет
Шрифт:
Уходя от лобового удара, встречные машины круто сворачивали кто направо, кто налево. Люк чуть не врезался в автобус, потом задел крылом легковушку. На ближайшем перекрестке свернул направо, на широкий проспект. Промчался еще два квартала, не обращая внимания на светофоры, и только тогда взглянул в зеркало. Полицейской машины не было видно.
Он снова повернул. Теперь он ехал в южном направлении, в сторону Смитсоновского института. Уже четыре, а он от цели дальше, чем пять минут назад. Люк прибавил скорость.
Ему везло: на всех перекрестках горел зеленый свет. На пересечении с Конститьюшн-авеню он разогнался уже до ста десяти километров в час.
На Эспланаде он увидел стоявшее среди деревьев большое темно-красное здание, похожее на сказочный замок. Остановив машину, Люк посмотрел на часы: пять минут пятого. Лекция окончена, и слушатели, наверное, уже расходятся. Он чертыхнулся, выскочил из машины и прямо через газон побежал к входу.
Секретарь профессора Хейдена сказала, что лекция в музее. Помещение, куда он вошел, напоминало ангар. С потолка свисали всевозможные летательные аппараты: бипланы, реактивный истребитель времен последней войны и даже аэростат. Люк обратился к охраннику:
— Я на лекцию по ракетному топливу.
— Опоздали. Она уже закончилась.
— А где она проходила? Может, я еще застану докладчика?
— Попробуйте, это в самом конце зала.
Почти все успели разойтись, и служители уже начали убирать металлические стулья. Только в углу человек восемь-девять еще стояли, окружив седого мужчину — вероятно, он и выступал с лекцией, — и что-то горячо обсуждали.
Когда Люк к ним приблизился, седовласый, не прерывая разговора, бросил на него равнодушный взгляд и тут же отвернулся к своим собеседникам.
— Нитрометан требует слишком осторожного обращения. Нельзя забывать о проблеме безопасности, — сказал он.
— Можно предусмотреть необходимые защитные меры, — возразил какой-то молодой человек.
Люку были знакомы подобные споры. Ученые испытывали различные виды ракетного топлива, многие из них были гораздо эффективнее обычной смеси спирта с жидким кислородом, но у всех имелись свои недостатки.
Следующим заговорил мужчина, речь которого выдавала в нем южанина:
— А как насчет несимметричного диметилгидразина? Я слышал, его испытывают в ракетной лаборатории в Пасадине.
— Хорошее горючее, — неожиданно вступил в дискуссию Люк, — но это смертельный яд.
Все повернулись к нему. Седовласый нахмурился, явно недовольный тем, что в научный спор вмешивается посторонний. А молодой человек удивленно воскликнул:
— Господи, Люк, что вы делаете в Вашингтоне?
Люк готов был расплакаться от счастья.
Часть 3
Спутник имеет форму пули, а не шара. Теоретически круглый спутник более устойчив, но на практике у него должны быть наружные антенны для радиосвязи с Землей, а они нарушили бы сферическую форму.
16.15.
Люк обнаружил, что не в состоянии произнести ни слова. Остальные продолжили обсуждение, не замечая его страданий. И только узнавший Люка юный коллега смотрел на него с участливым видом.
— С вами все в порядке?
Люк молча кивнул, потом, справившись с волнением, сказал:
— Мы могли бы поговорить?
— Конечно. — Он отвел Люка в комнату, где стояли пара стульев и стол. Когда они оба сели, молодой человек спросил: — Что случилось?
— Я потерял память.
— О боже!
— Автобиографическая амнезия. Я помню то, что связано с моей научной работой — именно благодаря этому я и попал сюда, — но о самом себе я ничего не знаю.
— А меня вы знаете?
Люк покачал головой.
— Расскажите, что вам известно обо мне.
— Вы доктор Клод Лукас, но чаще люди называют вас Люком. Меня зовут Джон Макдермотт.
— Спасибо, Джон. А где я живу, вы знаете?
— В Хантсвилле, штат Алабама. Работаете под началом Вернера фон Брауна в Управлении баллистических ракет, а точнее — на базе Редстоун-Арсенал в Хантсвилле.
— Вы не представляете, как приятно все это слышать.
— Я удивился, увидев вас здесь, — сказал Джон, — потому что ваша группа вот-вот должна запустить ракету-носитель, которая выведет на орбиту первый американский спутник. По слухам, запуск может состояться уже сегодня ночью.
— Я читал утром в газете. Но скажите, я действительно имею отношение к созданию этой ракеты?
— Да. Запуск «Эксплорера» — важнейшее событие в истории американской космической программы.
Всего несколько часов назад Люк считал себя бродягой и пропойцей. А оказывается, он — ученый, достигший заметного положения.
— Я должен быть там! — сказал Люк.
— Безусловно. Но как, по-вашему, получилось, что вы в Вашингтоне, а не на космодроме?
— Не знаю. Сегодня утром я проснулся в мужском туалете на Юнион-стейшн.
Джон понимающе усмехнулся:
— Похоже, вчера вы здорово погуляли.
— Для меня обычно такое поведение? Я часто напиваюсь до бессознательного состояния?
— Я слишком мало вас знаю, чтобы ответить на подобный вопрос. Хотя я бы удивился, если б мне такое про вас сказали.
— Надо позвонить на мыс Канаверал, — сказал Люк.
— Прекрасная мысль. — Джон снял трубку стоявшего на столе телефона и протянул Люку.
Узнав в справочной, как соединиться с космодромом, Люк набрал номер.