Образ чувств
Шрифт:
– Людям его ориентации присуща чрезмерная любезность в общении и некая скрытность, – прокомментировала я.
– Будь по-твоему, – так же сухо сказала она.
– Куда мы идем? – вдруг вспомнила я о главном вопросе.
– Миада все объяснит тебе.
На пороге “Букса” стояла Миада. Махнув заснеженным рукавом, она указала внутрь магазина и сказала: “Мы тебе здесь поможем”.
– Люблю этого бирика, – указала Тенткреада на старшего администратора.
– Мардж? Хм… Дай угадаю. Она часто врет? – прикинула я достаточно голосно.
– Врет? – глянула на меня Ложь
– Подумать только! А казалась такой серьезной и воспитанной женщиной, – удивилась я.
– Да-да. Я сама удивлена! – подхватила Миада.
– Что дальше? – спросила я.
– Ты должна узнать у бирика Мардж правду, – сказала Тенткреада.
– Какую же?
– Да. Какую? – удивилась снова Миада.
– Мы индивидуальны, бирик Джейн, не забывай. Ты сама должна выяснить, что именно она знает, но молчит, – ответила Ложь.
В тот момент я еще не понимала, что криаты стали складывать тот самый пазл в моей голове, моими же руками.
– Ладно. Надеюсь, ты права, – сказала я и Тенткреада засмеялась. До меня дошло, что Ложь и мое “права” – вещи несопоставимые.
Я подошла к Мардж, которая стояла ко мне спиной. Справа от меня порхала Тенткреада, а слева, сверкая глазами, удивлялась Миада.
– Доброго дня, Мардж, – обратилась я к давней знакомой.
– Джейн! Дорогая, как же я давно тебя не видела! Кажется, у Хлои последний раз? И тебе доброго дня, подруга, – обернувшись и крепко обняв меня, манерно и вызывающе говорила Мардж.
– Смотрю, ты сменила имидж?
– Моему Людвигу нравится все красное. Что не сделаешь ради любимого? Ну, ты же знаешь, о чем я, – подмигнула она.
– Да, конечно, – смотрела я на клоуна по имени Мардж. Огромный начес на голове, яркая красная помада, красное пончо и такого же цвета, ни то спортивные штаны, ни то шаровары. Зато сапоги и ногти были голубого цвета. Совсем я не поняла такого ее нового имиджа. Ну и ладно. Главное – Людвигу по вкусу.
– Нравится? – улыбаясь лошадиными зубами, говорила она и хлопала нарощенными ресницами, словно корова.
– Ты выделяешься из толпы, Мардж. Молодец, – похвалила я ее и по-дружески похлопала по плечу.
– Мне Людвиг так и сказал: “Козочка, хочу, чтобы тебя можно было разглядеть даже в миллионной толпе!” – Представляешь, как он меня любит? – радовалась она моей лести. Я обратила внимание на Тенткреаду. Так она вообще сияла от удовольствия, слушая наши взаимные “любезности”.
– Ах! Совсем забыла! У меня так много работы, Джейн. Давай, увидимся позже. Например, у мистера Тайя на новоселье. Он же пригласил тебя? Он часто вспоминал о тебе.
– Да. Мы встретились с ним на входе. Он пригласил меня. Но я совсем по другому вопросу пришла к тебе, – сказала я.
– Знаешь? Он не хотел тебя приглашать. Считает тебя занудой. Но я уговорила, – отводя меня за руку от толпы покупателей, прошептала Мардж.
– Я тебе благодарна, – ответила я, понимая, что мне абсолютно все равно.
– Так по какому вопросу ты пришла? Думаю, я
– Я хотела тебя спросить. Что ты помнишь о тех днях, когда была заперта лавка Хелен Кор? – спросила тихо я.
– Неожиданный вопрос, дорогая. Пойдем, – ответила она и мы вышли за магазин, где она стала курить.
– Джейн, милая, Признаюсь честно. На днях мне звонила Аннет. Она рассказала, что вы повздорили из-за твоих убеждений. Только не говори ей, что я тебе все рассказала.
– Нет. Не скажу. Ты мне лучше поведай, что ты помнишь, начиная с той пятницы.
– Это же тогда, когда ты рассказала нам о той книге?
– Именно.
– В ту пятницу я ушла с работы в пять – привести себя в порядок перед вечеринкой. В субботу был короткий день, но я осталась до четырех здесь. Я же опоздала тогда. Помню, кто-то спросил о закрытой лавке с мистикой, но это было в воскресенье, по-моему. Да. Точно. В воскресенье. Еще под закрытие, приходил какой-то идиот. Он свалил целый стеллаж с бестселлерами месяца. Я сломала почти все ногти, собирая книги на место, – она задумалась, вспоминая, что же происходило еще и выдала мне то, чего я точно не ожидала, – а так жалко было. Я за них столько денег отдала! Но ему, хоть, “Золотой Том” на правую ногу свалился. Надеюсь, он долго хромал! – злорадствовала Мардж.
– На правую ногу? Точно? – быстро переспросила я.
– Джейн! У меня же феноменальная память. Не забывай, где я работаю. Я еще обратила внимание на его уродливые коричневые ботинки. Мой дед еще такие носил – с огромным каблуком. Этими ботинками можно сваи вколачивать, – закончила курить Мардж.
– Ты не помнишь, как он выглядел? – поинтересовалась я и заметила, как из ее начеса показался Теглерун, размером с теннисный мяч.
– А я и не видела. А увидела бы, то запомнила. Нашла бы потом и спицы ему под ногти сунула, – злилась Мардж, – тот придурок был в черном капюшоне. Правда, голос показался мне очень знакомым. Может, постоянный посетитель. Не могу сейчас сказать. А зачем ты про него расспрашиваешь?
– Да так. Кажется, я тоже его видела. А что он тебе говорил?
– Спросил, продается ли у нас книга “Назад в Начало”, вроде бы. Я еще удивилась такому странному названию. Он спешно пытался выйти, да так, что снес стеллаж.
– Бирик Джейн, нам пора, – сказал Теглерун и спрыгнул на тротуар.
– Спасибо, Мардж. Ты мне очень помогла, – улыбнулась я и стала ловить такси.
– Увидимся у Мика! – крикнула мне в спину знакомая, а я, лишь, помахала тыльной стороной ладони ей в ответ.
Кстати, я даже не заметила, как две мои спутницы-криаты исчезли. И я уже стала привыкать, как к их появлению, так и к их исчезновению. Но поняла и утвердилась окончательно в одном – как только то или иное чувство покидает меня, то и криат пропадает всегда вместе с ним. Сейчас во мне кипел неописуемый интерес.
Усевшись в такси на заднее сиденье, мой Интерес меня спросил:
– Куда теперь?
– К Еве Биржуа, – уверенно ответила ему и поняла, что водитель такси подумал, будто я ему скомандовала направление.