Образ врага
Шрифт:
— Папочка, хорошо, что ты еще не уехал. В школу подбросишь меня?
Школа находилась в двух шагах, в соседнем переулке. Но Насте нравилось, когда отец подвозил ее на машине.
— Нет, Настюша, я спешу.
Не обращая внимания на трех незнакомых людей, девочка подбежала к нему, притянула к себе, быстро чмокнула в щеку.
— Пап, а ты чего бледный такой? Ну ладно, я побежала.
— Настенька, ты не беги, дорогу переходи осторожней, — напутствовал ее один из троих незнакомцев, — там опасный перекресток перед школой.
— Ладно, —
— Ну как, Юрий Сергеевич, мы договорились? — спросили его. — Там ведь действительно опасный перекресток, и ждет наша машина.
В руках одного из своих собеседников Глушко заметил переговорное устройство.
— Да, мы договорились, — Юрий Сергеевич взял у них из рук увесистую пачку долларов.
Сейчас, сидя в своем офисе, он думал о том, что действительно лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным.
Натан Ефимович не спешил уезжать из Швейцарии. Ему хотелось дождаться каких-нибудь конкретных новостей об Инге Циммер. Было не по себе оттого, что сумасшедшая безжалостная немка скрывается где-то в Альпах и в руках у нее может оказаться второй контейнер.
Когда он говорил в интервью, что она не могла прихватить второй контейнер при похищении, он вовсе не кривил душой. Он был уверен на девяносто девять процентов: Инга наврала, чтобы ее боялись ловить. Но все-таки один процент вероятности оставался и не давал покоя.
В каждом выпуске новостей швейцарское телевидение сообщало: продолжаются поиски… владелец магазина деревни Сант-Мориц заявил, что к нему заходила женщина, похожая на Ингу Циммер. К сожалению, это произошло до того, как ее фотографии были показаны по телевидению. Она купила лыжи, спортивный рюкзак, продукты, расплатилась наличными и с … самого начала показалась лавочнику несколько странной.
Шофер рефрижератора уверял, будто подвез некую лыжницу к небольшому городку в окрестностях Бри, неподалеку от итальянской границы, у перевала Сим-плон. Он заподозрил, что имеет дело с разыскиваемой преступницей, однако она выглядела значительно старше, чем на снимках, поэтому он не был уверен, к тому же опасался агрессии с ее стороны.
Глубокой ночью, в последний раз включив телевизор, чтобы посмотреть новости перед сном, Натан Ефимович вздрогнул.
— В горах, на перевале Симплон, обнаружен металлический предмет цилиндрической формы. Район оцеплен в радиусе трех километров спецподразделениями. Начаты мероприятия по антибактериологической защите населения.
— Какие, к черту, мероприятия? — взвился Бренер. — Если он вскрыт, то уже ничего нельзя сделать.
— Министры Швейцарии и Италии по чрезвычайным происшествиям расходятся во мнениях о целесообразности эвакуации местного населения. Из-за начавшегося снегопада видимость затруднена, пока невозможно точно определить, что представляет собой обнаруженный предмет, снабжен ли он взрывным устройством.
Не успел комментатор закончить репортаж, в номере взвизгнул телефон.
— Господин Бренер, нам необходима ваша консультация.
— Разумеется, я готов вылететь к Симплону прямо сейчас.
— Как вылететь? — опешили на другом конце провода. — Мы вовсе не собирались подвергать вас такому риску, вы пожилой человек, еще не пришли в себя после похищения, нам просто нужно…
— Присылайте машину. И не забудьте приготовить емкость с соляной кислотой, не меньше десяти литров.
— Профессор, мы вас правильно поняли? Вы что, собираетесь лететь прямо на перевал?
— Ну надо ведь разобраться с этим контейнером. Кто же, если не я? Давайте, я жду, не будем терять время.
В вертолете Бренера всегда тошнило. Он прикрыл глаза, попытался расслабиться. Прежде всего надо понять, зачем она оставила контейнер. Ее никто не пытался задержать на перевале. Граница между Швейцарией и Италией открыта. После шофера рефрижератора ее вообще никто не видел, во всяком случае, сообщений не поступало.
— Какого объема контейнер? — спросил он сидевшего рядом офицера спецназа, не открывая глаз.
— Такой же. Полтора килограмма.
— Вы сумели разглядеть маркировку?
— Мы смотрели в оптический бинокль. Там есть знак, череп с костями, и крупная надпись по-английски: «Осторожно, опасно для жизни».
— Что еще? Какие-нибудь надписи на иврите?
— Слишком мелкие буквы. Мы не поняли, какой это язык. К тому же контейнер сверху был припорошен снегом. Сейчас он занесен полностью.
— Это скверно, — задумчиво произнес Бренер, — хуже быть не может. Как вам кажется, зачем ей это понадобилось? У нее ведь не было никаких препятствий на пути. А что, если она просто решила его выбросить?
— Выбросить? — удивился офицер.
— Ну да, — кивнул Бренер, — вот вы бы стали таскать с собой по Альпам такую дрянь? Представьте, вы на лыжах, у вас тяжелый рюкзак, там автомат, пара-тройка ручных гранат, коробки с патронами и еще продукты. Полтора килограмма — не такой уж большой вес, однако, учитывая, что она все-таки женщина, к тому же страшно устала… И еще, я ведь припугнул ее тогда, в машине. У нее остался подсознательный страх, и она решила избавиться от контейнера. А что из этого следует?
— Вы хотите сказать, что там нет взрывного устройства? — спросил офицер с усмешкой. — Однако вы оптимист, профессор. Вы еще вчера уверяли нас, будто второго контейнера у нее вообще нет.
— Ошибся, — вздохнул профессор, — хотя, чтобы окончательно признать свою ошибку, я должен разглядеть, что там валяется в горах. И все-таки зачем она это сделала?
— А зачем совершают террористические акты? — прищурился офицер. — Может, она решила так отомстить швейцарским властям.
— Да, возможно, — пробормотал профессор.