Образ врага
Шрифт:
Между тем стало светать. Над горами поднималось холодное солнце. Снег сверкал на вершинах. Деревня просыпалась, и хозяин универсального магазина ничуть не удивился, когда женщина в светлой куртке постучала в стеклянную дверь.
— Сейчас, мадам, мы уже открываемся. Инга шагнула внутрь, быстро огляделась и, не обнаружив ничего подозрительного, направилась в угол, в котором стояли горные лыжи. Взглянув на себя в огромное зеркало, она слегка отшатнулась. На бледном, почти синем лице были красные пятна, глаза слезились, слипшиеся, заиндевелые пряди падали на лоб. Она знала, что пятна эти
Отвернувшись от зеркала, она занялась лыжами и ботинками.
— Мадам, вам нужна моя помощь? — спросил добродушный толстяк-хозяин. Посмотрите, это новейшая модель…
— Нет, — буркнула Инга, — я сама, спасибо. Она очень торопилась, примеряя ботинки. Подобрав нужный размер, не стала снимать, в коробку запихнула свои промокшие насквозь кроссовки. Свитер и рюкзак схватила первые попавшиеся. Затем побросала в корзину большую банку говяжьей тушенки, несколько пачек сухого печенья, двухлитровую бутылку минеральной воды, упаковку нарезанной твердой колбасы, пакетики с орехами и сушеными фруктами, блок сигарет, путеводитель с крупномасштабными картами и еще кое-какие мелочи.
— Вам помочь отнести лыжи к автомобилю? — спросил хозяин, когда она подошла к кассе.
— Нет, — она еле сдерживалась, чтобы не наорать на этого румяного сонного швейцарца, и даже заставила себя улыбнуться, но вместо улыбки получилась болезненная гримаса.
— Мадам, вам плохо? — заволновался хозяин.
— Спасибо, все в порядке, — она вытащила бумажник убитого Алихана и положила на никелевую тарелку у кассы пачку франков.
Хозяин удивился, что такая большая сумма платится наличными, но вида не подал. Инга упаковала в объемный рюкзак свою спортивную сумку, сверху уложила свитер и пакет с продуктами.
— Если вы без машины, мадам, мой сын мог бы вас подвести, здесь совсем недалеко прокат автомобилей.
— Спасибо. Я доберусь на лыжах.
— А в каком вы остановились отеле? — не унимался хозяин.
— Благодарю вас, всего доброго. У вас здесь очень красиво. Сегодня отличная погода. До свидания, — отчеканила Инга, как автомат, и быстро вышла.
Утреннее горное солнце брызнуло в глаза. Инга надела темные очки, отошла подальше от магазина, бросила рюкзак прямо на снег у обочины шоссе и встала на лыжи. Она чувствовала, что много пройти не сумеет. Надо сделать привал, поесть, разобраться с картой и подремать хотя бы час.
Она не знала, удастся ли найти подходящее место. Вокруг был снег, ухоженные деревни, лыжные базы и отели. Ни заброшенных сараев, ни развалившихся пустых домов. Ей предстояло проделать огромный путь, и не раз придется где-то останавливаться на ночлег. Инга шла к итальянской границе, к перевалу Симплон.
Спустившись по крутому склону, она не спеша поехала по заснеженному лугу. На краю что-то темнело. Скоро стало видно, что это каменный остов дома, остатки какого-то хозяйственного строения. Инга удивилась такому везению.
Крыши не было, но поперек обломанных стен лежало несколько неструганых досок. Доски были и внутри, на полу. Она стряхнула снег, отстегнула лыжные крепления, поставила лыжи в угол, вытянула из рюкзака новый свитер, положила его под голову, попробовала улечься на доски, примериться, сумеет ли вот так, прямо здесь, поспать хоть немного. Но, как только легла, почувствовала, что встать уже не может. Не было сил. Ничего больше не хотелось — ни есть, ни сверяться с картой. Она закрыла глаза и провалилась в обморочный сон.
— Здравствуй, Валера, — очень медленно проговорила Алиса в трубку.
Там, на другом конце, замерли, молчали несколько секунд, а потом голос почти без акцента так же медленно произнес:
— Значит, я не буду богатым, раз ты сразу меня узнала.
— Нет, Валера, не будешь. Ты собирался морить у нас тараканов, но все отменяется. У меня заболел ребенок.
— Максим болен? Что с ним? — тревожно спросил Карл Майнхофф.
— Кажется, простудился. Вот сейчас собираюсь вызвать врача из районной поликлиники. Температура высокая. Так что тараканы пока пускай поживут. Счастливо, Валера. Спасибо за заботу.
— Подожди, вы ведь совсем одни, некому сходить в аптеку и за продуктами. Давай я подъеду к вам, привезу еду, лекарства какие-нибудь. Скажи, какие ему нужны лекарства?
— Нет, Валера, ни в коем случае. У Максима может быть опасный грипп, ты заразишься. Потом, когда он поправится, мы обязательно встретимся. Потом, ладно?
Не дождавшись ответа, Алиса нажала кнопку отбоя. У нее было такое чувство, словно она только что в одиночку за несколько минут разгрузила вагон кирпичей. Она еще не успела ничего решить, а уже разыгрывала импровизированный спектакль перед Харитоновым и предупреждала Карла. Она была бы рада объяснить самой себе, почему так поступает, но не могла, не было времени сориентироваться. Инстинкт сработал прежде разума и логики. Был ли это инстинкт самосохранения или какой-то противоположный, самоубийственный, Алиса пока не знала.
Карл понял ее с первого слова. И тут же подыграл. Практически она ему все сказала, предупредила. Дальше — будь что будет.
Она старалась не встречаться взглядом с Харитоновым. Он стоял совсем близко и дышал ей в лицо. От него веяло кислым нездоровым запашком пожилого мужчины, который с утра не почистил зубы. Не сказав ему ни слова, Алиса тут же набрала номер детской поликлиники. Она не успела удивиться, что вместо гудка в трубке послышался щелчок и ей сразу ответили. Обычно в районную поликлинику, в «вызов на дом», приходится дозваниваться не меньше получаса. Там всегда занято.
— Будет доктор, в первой половине дня, — заверил ее вежливый мужской голос вместо обычного ворчливого, старушечьего.
Но этому Алиса не придала значения. Она знала, что иногда в регистратуру детской поликлиники сажают студентов-практикантов. На Харитонова она не взглянула, молча отстранила его рукой, ушла в Максимкину комнату и закрыла за собой дверь.
Он тут же ворвался вслед за ней.
— Кто вам звонил?
— Не надо орать, — поморщилась Алиса, — ребенка разбудите.
Но Максимка уже проснулся. Он открыл глаза, резко сел на кровати, растерянно, испуганно уставился на Харитонова.