Обреченное начало
Шрифт:
— Все думают, что Дебокур мерзкий тип. Мы огорчались, что ты водишься с ним.
— Почему? — спросил Дени.
— Из-за его придурей.
— Каких придурей?
— Ты прекрасно знаешь. У него странные придури. Он еще не звал тебя пойти с ним в уборную?
— Нет, ни разу.
— Он звал Косонье недавно. Косонье послал его подальше.
— А, — сказал Дени. — И что потом?
— Он позвал Пьеро.
— Честно? — спросил Дени.
Он повернулся к Пьеро,
— Он меня звал, — сказал Пьеро. — А я его послал. Он точно тебе ничего такого не предлагал?
— Нет, — сказал Дени. — И чем он собирался заняться в уборной?
— Ты что, не понимаешь? — сказал Рамон.
— А вдруг я ошибаюсь?
— Дебокур гнусный тип, — сказал Рамон, — ты наверняка не ошибаешься.
— И все-таки скажи ему, чего он хотел, — перебил Пьеро, — может, он и впрямь не понимает.
Это трудно было объяснить, и Рамон медлил. Он провел большим пальцем по губам и задумался. Отец Белон продолжал вести урок, и Дени делал вид, что слушает его. Рамон слегка повернулся к Дени.
— Он хотел делать в уборной всякие гадкие вещи, — наконец сказал он. — Он думает, что лучше их делать вдвоем.
— Понял теперь? — спросил Пьеро, глядя в тетрадь.
— Я же не совсем дурак, — сказал Дени. — Нужно быть полным дураком, чтобы не понять. — Он повернулся к Рамону. — А ты думаешь, что Прифен?..
— Наверняка, — сказал Рамон. — Та же история. Наверное, Прифен не сможет защититься.
— Сейчас заплачу, — сказал Дени.
Он подумал, пусть Прифен делает все, что ему заблагорассудится. Пусть спокойно идет в уборную с Дебокуром. Это никого не касается. Пьеро угадал, о чем он думает, и наклонился над партой.
— Прифен не мерзкий. Нельзя его так просто бросить.
— Мне наплевать на Прифена, — сказал Дени. — Знаешь что? Меня позабавит, если я увижу, что он пойдет с ним. Правда, позабавит.
— Он не мерзкий тип, — сказал Пьеро, — а вот ты, похоже, скоро таким станешь…
— Что? — спросил Дени. — Захотелось получить по шее?
— Мне наплевать на твои угрозы, — сказал Пьеро. — Все, что ты можешь сказать — «захотелось получить по шее?» или «хочешь, чтобы от тебя осталось мокрое место?» Ну, давай! Становись законченным подонком!
— Поосторожнее, — сказал Дени. — А то все-таки получишь по шее.
— Давай, бей, — сказал Пьеро. — Ты только это и умеешь. Просто скотина. Упрямая скотина.
Рамон знаком показал, чтобы Пьеро заткнулся, — покрутил пальцем у виска, указывая на Дени.
— Прифена я не брошу, — сказал Пьеро. — Он никогда не выступал против нас.
— Хватит, — сказал Дени. — Я уже прослушал проповедь директора на утренней службе.
— Ты вообще ничего не понимаешь, — сказал Пьеро, начиная заводиться. — Просто болван!
— С меня довольно, — сказал Дени во весь голос.
Он дал Пьеро пощечину, и все ученики повернулись в их сторону. Щека у Пьеро побагровела. Он смотрел Дени в глаза. Потом молча отвел взгляд. Отец Белон следил за ним.
— Что-то не так, Кани?
— Все нормально, — сказал Пьеро, — все очень даже нормально.
— Что у вас произошло с Летераном?
— Ничего, — сказал Пьеро, — совсем ничего не произошло.
— Ведите себя спокойно, — сказал отец Белон и продолжил прерванный урок.
Рамон презрительно отвернулся от Дени. Дени опустил голову и молчал. Он изредка бросал взгляды на Пьеро, но Пьеро сидел с непроницаемым лицом. Тогда он посмотрел на Прифена. Прифен шепотом переговаривался с Дебокуром, но выглядел недовольным. Раскрасневшимся и недовольным. Дени ждал.
К концу первого часа Дебокур поднял руку и попросил разрешения выйти. Отец Белон разрешил кивком головы. Дебокур встал, прошел мимо кафедры и открыл дверь. Дени смотрел, как он выходит, подождал, пока закроется дверь, и стал наблюдать, как поведет себя Прифен. Прифен не поднимал головы, он писал. Однако Дени заметил, что он лишь притворяется, что пишет, а сам думает о другом. Он продолжал наблюдать за ним, и через некоторое время Прифен поднял руку и тоже попросился выйти. Отец Белон знаком показал ему, что разрешает, и Прифен, внезапно побледнев, направился к двери.
— Ну вот, — сказал Рамон, когда тот вышел.
Пьеро собрал книги и поднялся.
— Святой отец, — громко сказал он, — разрешите мне выйти.
— Там уже двое, — сказал отец Белон.
— Я плохо себя чувствую, — сказал Пьеро.
— Оставайтесь на своем месте. Пойдете, когда те вернутся.
— Но я плохо себя чувствую, отец.
— Оставайтесь на месте, говорю вам.
Пьеро сел, дав священнику на минуту продолжить урок. Потом он повернулся к Жаки, сидевшему в конце класса, и крикнул ему:
— Эй, Жаки! А что Белон преподает сейчас — латынь или греческий?
— Кани! — сказал священник, направляясь к Пьеро.
— Что, отец?
— Не соизволите ли замолчать?
— Но я же не с вами разговариваю, а с Жаки!
— Два часа после занятий в четверг!
— Но это неслыханно! Я ведь разговариваю с Жаки.
— Немедленно вон!
Пьеро улыбнулся и встал из-за парты.
— Хорошо, отец, — сказал он.
Священник спохватился.