Обреченность
Шрифт:
Мартовским вечером 1936 года около полуночи Сталин как всегда не спал. Мягкими тигриными шагами он ходил по своему кабинету.
Позвонил секретарю:
— Пригласите ко мне товарища Ворошилова.
— Есть, товарищ Сталин.
Сталин опустился в кресло, взял в руки трубку. Неторопливыми движениями сломал две папиросы, выкрошил табак.
Кивнул вошедшему Ворошилову:
— Здравствуй, Клим. Проходи, садись.
— Здравствуй, Коба.
Сталин не терпел панибратства. И только Ворошилов мог называть его, "Коба". Как во время Гражданской войны.
Неторопливо
— Клим, ты помнишь как мы били казаков?
Память у Ворошилова была хорошая. Он помнил как в мае 1919 года казаки генерала Шкуро сначала разбили его под Екатеринославом, а потом гнали к Днепру как паршивого кобеля. Первый красный офицер и красный маршал за всю Гражданскую войну не выиграл ни одного сражения.
— Да, Коба. Хорошо помню. Дали мы им жару!
Сталин пыхнул трубкой. Спрятал за облаком дыма лукавую усмешку.
— Как ты считаешь, красный маршал, казаки хорошие воины? Можэт Советская власть доверить им оружие?
Ворошилов встал:
— Ты же знаешь, Коба, это враги. Сколько волка не корми!..
Сталин погрозил пальцем:
— Ты Климентий нэ переноси свою личную обиду на целый народ. Да! Казачество было оплотом самодержавия и нашими злейшими врагами.
Сталин говорил короткими фразами, обдумывая каждое слово.
— Но... За 19 лет Советской власти в тех местах, где жили казаки народилось новое поколение уже советских людей и в случае войны они будут самоотверженно сражаться за свою страну. Как когда то сражались их предки. Не забывай о том, что скоро нам понадобятся новые дивизии храбрых и отважных воинов.
Сталин сел за свой стол, открыл папку, потом поднял голову, улыбнулся в усы:
— К тому же, знаешь, я ведь тоже казак. Недавно донцы прислали мне в подарок шаровары с лампасами. Ты хочешь сказать, что я тоже враг?
Ворошилов опять вскочил с места.
— Никак нет, товарищ Сталин!
Сталин прищурившись смотрел на наркома обороны.
— Подготовьте приказ по наркомату о переименовании нескольких кавалерийских дивизий в казачьи. Надо чтобы эти дивизии комплектовались призывниками с Дона, Кубани, Ставрополья. Командирами надо поставить проверенных в деле кавалеристов, безгранично преданных коммунистической партии и Советской власти.
И обязательно введите им специальную казачью форму — черкески, кубанки. Казаки это любят!
Ворошилов вытянулся:
— Слушаюсь, товарищ Сталин!
— Исполняйте!
На следующий день Ворошилов положил на стол Сталина окончательный вариант приказа.
Сталин молча вчитался в бумаги, внес несколько поправок. Потом прошелся по кабинету, долго и медленно набивая трубку, чиркнул спичкой и после этого чуть искоса, исподлобья посмотрел на Ворошилова.
— Подписывай.
23 апреля 1936 года вышел приказ Наркомата обороны СССР за подписью Климента Ворошилова о присвоении некоторым казачьим дивизиям статуса — казачьих. Казачество было частично восстановлено в правах.
Казалось, что Советская власть повернулась к казакам
Время затянуло казачьи раны, притупило боль и примирило с теми, кто эту боль причинил.
Только лишь старики хранили память о пролитой крови и передавали ее своим внукам, да поминали в своих молитвах родных покойников в старых могилах, уже заросших травой, вишняком и бурьяном.
Но вековые казачьи традиции, основанные на воинской славе прежних поколений заставляли молодых станичников, шедших на службу гордиться службой хоть и в «красной», но «казачьей» части.
По направлениям райкомов партии и комсомола военкоматы призывали как казаков, так и иногородних. Различий и противоречий между ними уже не было.
После империалистической войны многие из «пришлых» вернулись в станицы с унтер офицерскими нашивками, георгиевскими крестами и медалями.
Старые казаки говорили:
— А чего же им не быть такими боевыми? Столько лет ведь ведь среди казаков живут, вот и набрались казацкого духа!
Прожив долгие годы рядом с казаками, иногородние и правда, переняли не только их быт, но и обычаи. Они вжились в казачью жизнь, прикипели к ней. И вместе с казаками испили до дна горькую чашу. Многие из пришлых, так же как и казаки, были раскулачены, арестованы, высланы.
Случалось, что прежде враждовавшие мужик и казак, теперь одной пилой валили сосны на лесоповале, или шли одним этапом на Колыму, в Сибирские или Казахстанские лагеря.
В один день кавалерийские части, в которых служили в основном крестьяне, призванные из всей России стали именоваться казачьими.
И все же, те немногие казаки, призванные с земель Тихого Дона, Кубани, Терека зарекомендовали себя в казачьей дивизии как отличные бойцы и младшие командиры. На них равнялись красноармейцы и младшие командиры «иногороднего» происхождения.
Однако среди высшего и среднего комсостава дивизии выходцев из казаков было очень немного.
По указанию Сталина в казачьих частях была принята униформа дореволюционных Кубанского и Терского казачьих войск, черкеска с красными или синими обшлагами рукавов и рядами серебряных газырей на груди.
Сметливые бойцы быстро приспособили их под хранение свернутых трубочкой писем из дома.
Под черкеской носился бешмет, вместо уставных кавалерийских сапог — мягкие кавказские. Кавказская шашка, круглая кубанка с красным или синим донцем, перекрещенным галуном. К зимней форме одежды полагалась черная бурка-«крылатка» и башлык, который как птица развевался за спиной.
Но весной 1941 года ношение традиционной казачьей формы было отменено по приказу Сталина. Единственное, что сохранили казаки, это головной убор — кубанку. Они ходили в ней и зимой, и летом, не зависимо от рода войск. Командование смотрело на это сквозь пальцы.
6ю Чонгарскую кавалерийскую дивизию тоже переименовали в казачью- Кубанско-Терскую Краснознаменную дивизию имени Буденного.
В марте 1941 года в дивизию прибыл новый командир, генерал-майор Михаил Петрович Константинов, ранее командовавший горно-кавалерийскими частями.