Обреченность
Шрифт:
В установившейся тишине по военному четко звучал его негромкий низкий голос. Переводчик переводил
— Но я заверяю вас, что немецкие офицеры останутся на своих должностях в дивизии лишь до тех пор, пока им не будет подготовлена замена из казаков.
В 5м же Донском полку все офицеры остаются на своих местах. Они уже давно воюют и хорошо зарекомендовали себя в бою.
Простое крестьянское лицо генерала фон Паннвица внушало доверие. Он говорил с казаками совершенно искренне, как и подобает настоящему отцу-командиру, и казаки поверили ему.
— Я обещаю вам, что лично отберу самых способных офицеров и отправлю их на ускоренные курсы в Германию, а потом, когда к полученным знаниям добавится боевой опыт, поставлю их на командные должности в дивизии.
Генерал Паннвиц не забыл своего обещания. Через несколько недель от каждого полка были откомандированы по два командира эскадрона и направлены на учебу в военное кавалерийское училище города Бромберга.
Со временем они должны были занять должности командиров дивизионов.
Некоторым казачьим офицерам и унтер-офицерам нашли более или менее подходящие должности. Участника I-го Кубанского похода полковника Петра Кадушкина назначили командовать эскадроном.
В соседнем местечке Мохово начал формирование 5й учебно-запасной полк. Полк насчитывал около полутора тысяч человек и командовал им майор Штабенов.
В полку был эскадрон, который называли школой юных казаков. Там было собрано уже около ста казачат, большая часть которых состояла из маленьких кубанцев, вывезенные весной и летом с Таманского полуострова.
Большинство из них потеряло отцов, и полк заменил им семью.
Этим казачатам было по 14—17 лет, и их обучение проходило по образцу прусского кадетского училища. Гельмут фон Паннвиц, лично следил за тем, чтобы воспитатели юных казаков регулярно рассказывали им что-нибудь о славной истории казачества. Необходимо было сделать все, чтобы они никогда не забывали, откуда пошли корни их народа.
Мальчика Бориса, подобранного в Гришинском лесу казаки стали называть крестником Муренцова. Его собирался усыновить сам генерал фон Паннвиц.
В 1944 году «Школу юных казаков» передислоцировали во Францию.
После разгрома Франции германским командованием вдоль европейского побережья Атлантики была создана система долговременных и полевых укреплений длиной свыше 5000 километров.
Они стал самой грандиозной системой береговых укреплений в истории человечества. Береговые батареи, бетонные подземные сооружения и средства противодесантной обороны представляли собой неприступный вал.
Шестого июня 1944 года англо- американские войска союзников высадили с моря десант. Их целью были пологие пляжи в Нормандии, которые стали воротами через систему укреплений «атлантический вал» Адольфа Гитлера.
Школу юных казаков бросили на оборону Атлантического вала. После ожесточенных боев школа юных казаков перестала существовать. Часть казаков погибла, многие попали в плен. Трагедия казаков, начавшаяся в октябре 1917 года и постоянно продолжавшаяся с тех пор, набирала новый виток.
* * *
Высокий, плотного телосложения, с зачесанными назад темными волосами, генерал-лейтенант сидел за большим столом и перелистывал какие-то бумаги.
Стол был дубовый, старинный, обтянут дорогим зеленым сукном.
На стене висел огромный портрет Сталина в форме генералиссимуса. На противоположной стене — портрет Лаврентия Берии. В простенке между окнами, закрытыми темно-красными бархатными гардинами, портреты членов ЦК ВКП(б). Напротив письменного стола, стоял маленький столик и два стула.
Полковника Костенко поразила полная тишина. Как будто все здание притаилось, замерло где-то вне времени и вокруг него не бурлила, не шумела, не двигалась Москва.
Вытянувшись по стойке смирно, он застыл перед столом.
— Костенко? — спросил генерал, не глядя на вошедшего.
— Так точно, товарищ Абакумов.
Генерал поднял глаза и как будто удивился.
— А я тебя знаю, полковник.
Его голос был властный, грубый.
— Сороковой год, дело вредителей и шпионов в наркомате внутренних дел. Выпустили значит? Вижу и орденов прибавилось. Ну ладно.
Абакумов встал, порывшись в шкафу достал бутылку водки, два стакана, хлеб, огурцы в банке. Предложил:
— Давай. Кто старое помянет...
— Так точно, товарищ генерал-полковник. Не вы так другой бы.
Алексей опрокинул стакан в рот. Водка была теплой, неприятной на вкус.
Абакумов хмыкнул, аккуратно выпил следом. Похрустел огурцом, словно осмысливая сказанное собеседником.
— Ладно, об этом позже. Поступили разведданные, что в Польше в районе Милау немцы формируют казачью дивизию из казаков-добровольцев, военнопленных, перебежчиков и насильственно мобилизованных на временно оккупированной территории. По национальному составу — больше всего казаков с Терека, Дона и Кубани, но есть там и русские предатели, а также украинцы, армяне, грузины и прочая нерусская шваль.
Командиром дивизии назначен немец, генерал-майор вермахта Гельмут Панвиц.
Твоя задача, знать об этой организации все. Ты должен внедрить туда свою агентуру, опутать своей сетью. Понял меня?
Оперативную работу Абакумов всегда выстраивал предельно просто, считая, что многоходовые операции для предателей не нужны. Подход был кавалерийский: руби — и делу конец.
Костенко встал.
— Так точно, товарищ генерал-лейтенант. Понял.
Абакумов поднял стакан.
— Вот за это давай и выпьем.