Обреченные на вымирание
Шрифт:
Бульдозер большим медленным жуком полз из траншеи. Справа от железнодорожной станции послышался грохот, вздрогнула земля. Через несколько минут в домах задребезжали стекла. Казалось, бежит стадо слонов. Я обернулся. Неспеша, уверенной поступью, словно с каждым шагом забивали сваи, шли роботы. Это, я вам скажу, зрелище не для слабонервных. Впереди две огромные, высотой с двухэтажный дом мощные боевые машины, архитектоникой напоминающие человеческое тело. Черные, матового цвета корпуса не отбрасывали бликов. В каждой "руке" они сжимали какое-то многоствольное оружие. Из ранцев к ствольным коробкам тянулись патронные ленты. За роботами в асфальте оставались вмятины. Глядя на них, все страхи отступали. Это были те АРКи, о которых говорил мэр. И они были за нас. Они прошли мимо, сотрясая все вокруг. В душе всколыхнулась волна гордости за отечественную оборонку.
Позади гигантов, шел робот меньших габаритов с вооружением только на одной правой «руке». За спиной вместо ранца крепились баллоны, напоминающие газосварочные, только на много больше.
– Харе пялиться, айда вниз, - я почувствовал, что меня кто-то тянет за рукав.
– Нет, - я отдернул руку, - я остаюсь, отсюда буду смотреть.
– Нашел тиятор, - услышал недовольный голос Дмитрича, - я тожа, тоды тута. Позиция нячо так.
Он зашаркал по плоской рубероидной крыше к вентиляционной камере, где оставил автомат. С нами остался и молчаливый Клим. Сигарета в уголке рта стала неотъемлемой частью его портрета. Прежде чем выкинуть бычок, прикуривал от него следующую. Он был вооружен помповухой. Я подумал, вряд ли из нее получиться кого-то подстрелить с крыши.
Следом за АРКами вдоль дороги шли еще четыре машины. «Четыре «Ахила» - экзоскелеты - погрузчики…», - всплыли в памяти слова мэра. Узкие, высотой метра четыре, они передвигались как-то угловато, рывками. По сравнению с величавыми боевыми роботами они походили на дерганных марионеток. За решетками, огораживающими кабины, на специальных платформах в бронежилетах и касках стояли операторы. Роботы повторяли их движения. К длинным, достающим, почти до земли «рукам» были приварены плоские металлические пластины, напоминающие вертолетные лопасти. Отточенные края хищно блестели в лучах вечернего солнца. До слуха доносился визг сервоприводов. За спинами погрузчиков крепились массивные аккумуляторы. Один из «Ахилов» остановился в десяти метрах от угла мебельной фабрики.
– С ентих толка мало, - прокомментировал Дмитрич, - им ба…
Громкий механический голос не позволил ему договорить.
– Братья и сестры!
Мы подошли к ограждению, посмотрели вниз. Армейский внедорожник остановился на перекрестке Чайковского и Второй рабочей, на капоте машины стоял человек. По красному берету я узнал в нем мэра. Он прикладывал к губам громкоговоритель и зычно вещал.
– Настал момент истины! Жуткие церберы пришли по наши душами! Никто их не звал! Черная саранча хочет стереть с лица земли человеческую расу и господствовать на планете! Их много, они свирепы и жестоки! Но мы сможем их остановить! На нашей стороне ум, техника, мужество, братство, жажда жизни и конечно, Земля. Она с нами. Это…, - голос мэра дрогнул, он сделал паузу, совладал с чувствами, а потом еще громче продолжил, - Это, наш город!
И со всех сторон донеслись возгласы одобрения. Из окон прилегающих домов повысовывались люди, они потрясали оружием и вскидывали вверх руки. Послышались выстрелы.
– ДА!
– Во все горло закричали мы и вскинули руки. Я ощутил, как зарождается в груди чувство единства, уверенность в победе. Во мне вспыхнуло желание биться за нас, за всех, почувствовал любовь к соотечественникам, к своей планете и злость на безголовых псов, жаждущих отнять у меня это богатство. Я готов был драться и с нетерпением ждал того момента, когда нажму на курок.
– Кто-то из нас не доживет до завтра!
– вновь заговорил мэр.
– Не увидит восхода, пусть и злого, но нашего солнца, которое все еще греет и дает нам жить! Нам неоткуда ждать помощи. Москва и Пенза не могут прийти на выручку. К ним с севера движется другая волна черной чумы. Они сами нуждаются в поддержке. Мы можем рассчитывать только на себя, на свои силы, на своих товарищей! Это наша последняя битва и ее надо выстоять! Во что бы то ни стало победить! Я верю в вас, мои дорогие курчане! Победа за нами!!! Мы победим!!!
– динамик грянул могучим голосом. Все, кто его слышал, как один вновь вскинул руки и закричал.
– МЫ ПОБЕДИМ!!
Беспорядочная стрельба в воздух прозвучала салютом последнего парада.
Высоко в небе в сторону аэродрома, за новой партией зажигательных бомб пролетел самолет. Моя старенькая «слава» с потертым стеклом и облезлым циферблатом показывала без четверти девять. Я посмотрели вдаль. Земля шевелилась. Черная волна длинным фронтом стремительно катилась на нас. «Вот и началось».
– Готовсь к бою! Занять позиции!
– послышались раскатистые голоса командиров.
Оператор внутри экзоскелета опустил забрало, положил руки на пульты. Робот дернулся, широко расставил «ноги», наклонился вперед, перекрестил и развел смертоносные лопасти-мечи. Все вокруг замерли в ожидании, устремив взгляды к надвигающемуся черному валу. Казалось, вместе с нервами звенит воздух. Повисла жуткая тишина, только рокот бульдозеров, отползающих к анклаву и молот сердца нарушали ее.
Черная живая волна накатывала сплошным фронтом, словно землю задергивали гигантским полотном из черного шелка. Сердце сжалось, легкий озноб прошелся по телу. Взглядом нашел АРКов. Ближний стоял в трехстах метрах от фабрики. Он замер на дороге, подобно борцу, немного подогнул ноги, выставив одну вперед, и наклонил корпус. В локтях согнул руки с закрепленными на предплечьях орудиями, готовый к схватке. Сейчас на фоне надвигающейся армады, он не казался таким уж могущественным, как раньше.
Псы приближались лавиной, и приближались быстро. Воздух сотрясли сразу несколько взрывов. Под лапами безголовых тварей разорвались первые мины, расплескивая черные волны и смешивая их с землей. Дальше они рвались беспрерывно. Несмотря на смертоносный шквал, твари продолжали двигаться, не сбавляя хода.
Я испугался и одновременно поразился этому безумству, отсутствию инстинкта самосохранения. Они даже не пытались пробовать обогнуть, оббежать опасный участок. Они перли напролом, тут же затапливая еще горячую, дымящуюся воронку. Изувеченные тела разметанные взрывами, не успевали опадать, как взметались новые убийственные всплески. Грохот стоял неимоверный. Среди него, вдруг раздался просто оглушительный взрыв, он был намного мощнее остальных. От страха я соскользнул за бордюр. Через секунду почувствовал, как вздрогнуло здание, приняв ударную волну. Послышался звон бьющихся стекол. Я быстро взглянул на Дмитрича, он тыкал пальцем мне за спину и что-то кричал, но я ничего не слышал - в ушах стоял звон. Раздался еще один взрыв, громче первого. Я упал на теплый рубероид. Что-то острое вдавилось мне в ребра. От боли перехватило дыхание. Я перевернулся, вытащил из-под себя автомат и снова лег. Ждал третьего взрыва, но его не последовало. Дмитрич говорил, подорвут подстанцию, автобазу и «Композит». Где-то не сработало.
Переждав некоторое время, я осторожно высунулся из-за бордюра. Мины на заградительных полях продолжали рваться. Буря из пыли, комков земли и клочьев плоти неумолимо приближалась. Твари были близко. Я уже мог различить в черной лавине отдельные особи. Существа бежали плотно, без просветов. Шаг их был неровный, рывками, что-то между прыжком лягушки и бегом собаки.
– Огонь, огонь!
– услышал крики и вслед за командой застучали автоматные очереди. Гулко, раскатисто, перекрывая стрельбу, загромыхали тяжелые пулеметы АРКа. Два пульсирующих огненных цветка распустились перед могучей машиной, окрасив оранжевыми отблесками стальные накладки. Робот поливал свинцом с обоих рук, сплошным шквалом, перемалывая землю с безголовыми псинами. Шеренги тварей продавились. Попав под град пуль, они отлетали назад, ломались, падали как подкошенные, превращались в кашу. Я впервые услышал их вопли. Они были пронзительными и низкими.