Обрести надежду
Шрифт:
— Ну, скажем так — жаловаться мне не на что, — уклончиво сформулировала ответ Черри.
Кейти принесла для Джоанны пиво, и разговор, под чутким руководством Грейс, повернул в другое русло — заговорили про необходимый ремонт дома, продукты, которые нужно купить, и про шум из яхт-клуба под окнами, давно ставший проблемой.
Разговор продолжался в том же духе и когда принесли еду, но каждая думала о своем. Черри — о том, как выспится сегодня ночью во время перерыва на дежурстве, а утром помчится к Рику домой. Джоанна прикидывала, как ей выцарапать обратно свой мотоцикл, не поддаваясь при этом на шантаж Донни, или, может быть,
17
Когда они поели, Грейс с Черри пошли на автобус, чтобы потом на метро добраться до Манхэттена. Племянница Капитана ушла через несколько минут после них. Джоанна решила еще немного посидеть и выпить. За ужином, издалека наблюдая за шахматной игрой Капитана, она несколько раз поймала на себе его взгляд. Она помнила их вчерашний разговор про китов и тигров, который так грубо и бесцеремонно прервал Донни. Она хотела продолжить его, поэтому, прихватив с собой бокал с пивом, подошла к барной стойке и спокойно подождала, когда партия окончится и Эд с Конни Уилберсон уйдут.
Когда они наконец удалились, Джоанна заказала себе еще пива. Теперь они с Капитаном были совершенно одни в баре.
— Вы извините за вчерашнее, — сказала Джоанна. — Надеюсь, вы не сочли моего мужа грубияном?
— Я не сужу о людях по одной встрече, — сказал Капитан.
— А впечатление какое сложилось? Впечатления-то после одной встречи остаются.
Капитан едва заметно усмехнулся:
— Впечатления я, пожалуй, оставлю при себе.
— Ну правильно, вы джентльмен. — Джоанна не знала, как быть — то ли обидеться за Донни, то ли поддержать Капитана в его неодобрении. Но, спрашивая мнение бармена, она и сама вдруг почувствовала большие сомнения насчет Донни. — Да ладно, Грейс тоже его недолюбливает, — сказала она.
— Я почти незнаком с ним.
— Он не умеет держать своего скакуна в стойле. Это я сообщаю на тот случай, если вам интересно, почему мы расстались.
— Мне неинтересно, — сказал Капитан. — Но мне очень жаль, что вы такое пережили.
Джоанна надеялась, что не выглядит жалкой.
— А вы были женаты? — спросила она.
— Очень давно, — ответил Капитан. — И очень недолго.
— А почему недолго? Что случилось?
— Об этом я предпочитаю не распространяться.
— Ну да, это не тема для досужих разговоров. — Джоанне послышался упрек в голосе Капитана, хотя по его виду не скажешь, что он обиделся. Она поспешила сменить тему: — А что вы делаете, когда не стоите за этой стойкой? Нам ведь любопытно.
— Нам? Это кому?
— Мне и девочкам. Мы разные вещи любим обсуждать.
— Да прямо жалко разрушать такую таинственность, — сказал Капитан, обходя стойку бара. Кажется, впервые в жизни Джоанна имела возможность оглядеть его с головы до пят. На нем были белая футболка, мешковатые темно-синие шорты и кожаные коричневые ботинки. Его крепкие загорелые ноги были покрыты густым белым пушком.
— Впечатляет, — сказала Джоанна. — Две ноги в наличии.
— Да, не всем так повезло, — заметил Капитан.
— Вы о чем? Что во Вьетнаме людям снарядами ноги отрывало? Очень своевременное замечание, учитывая, что я только что поела.
Капитан усмехнулся:
— А вы что, слабы на тошноту?
— Хватит уже обо мне, — оборвала Джоанна. — Лучше расскажите, чем вы занимаетесь в свободное время. Кроме встреч с дикими
Капитан задумчиво посмотрел на нее и вдруг предложил:
— А давайте пройдемся. — И направился к выходу.
— Но… Куда же мы пойдем?
— Посмотрите, чем я занимаюсь в свободное время.
— А как же бар?..
Капитан открыл дверь, и Джоанну обдало удушливым уличным жаром.
— А это для чего? — сказал Капитан, выуживая из кармана толстенную связку ключей.
Они вышли из бара на дневное пекло. Капитан совсем не потел, пока они шли по Бэй-авеню с ее источающей пар растительностью и сонными старинными зданиями по одну сторону и старенькими покосившимися верандами рыбных ресторанчиков, растянувшихся вдоль берега. В будние дни эти заведения и их пустынные парковочные стоянки наводили на Джоанну грусть своим заброшенным видом. Словно какой-то безлюдный парк аттракционов. Капитан говорил о Конни Уилберсон и о ее идее вернуть на остров черепах, которую он тоже поддерживал. Если это произойдет, считал он, то застройщики, желающие превратить эту местность в первоклассный курорт, будут вынуждены воевать с целой армией защитников окружающей среды, которые поднимутся на защиту рептилий. Капитан очень беспокоился за здешних морских обитателей. Как рыбака-любителя его больше всего волновало истощение рыбных запасов, причиной чему был нерегулируемый лов, которым занимались крупные коммерческие компании. И по поводу экологического вопроса, связанного с деятельностью рыбоводческих хозяйств, он тоже имел свое мнение. Впрочем, будущее Черепашьего острова казалось ему оптимистичным — все-таки он располагался на отшибе и был уязвим для затопления, поэтому вряд ли мог превратиться в какой-то солидный курорт.
— Да пусть себе мечтает, я даже рад, — произнес Капитан с нотками местечкового патриотизма в голосе. — С парой дюжин гигантских черепах я как-нибудь уживусь, если их привезут сюда.
— Да, я, кажется, понимаю теперь, — сказала Джоанна, отирая пот со лба. — Черепашья переправа. Права черепах. «Спасите черепах!» Ежегодные черепашьи гонки на Черепашьем острове. «Пригласите черепаху на пикник!» А потом картина: черепахи заняли весь остров. Двухсотпятидесятикилограммовые черепахи-убийцы. И жалкая горстка людей забаррикадировалась в «Соловьях» и держит оборону. Как в «Рассвете мертвеца».
Капитан усмехнулся:
— Зато сколько черепашьего мяса, сколько супа деликатесного можно наварить!
— А вы съели хоть одну черепаху?
— Не целиком. Их вес же иной раз тонны достигает.
Они перешли на другую сторону Бэй-авеню и направились к набережной. Словно белые горы, в небе громоздились грозовые тучи.
— А я поняла, куда мы шли, — сказала Джоанна. — Куда еще может вести «капитан»? К лодкам, конечно. — Она следовала за Капитаном по длинному пирсу.
— Вот здесь она, моя красавица, — сказал Капитан.
Его «красавицей» оказалась двадцатичетырехфутовая белая яхта.
— Я приобрел ее пять лет назад, — объяснил он, ступая на борт.
Джоанна в нерешительности стояла на краю мола. Капитан протянул ей руку. Джоанна, чей мореплавательский опыт сводился всего к двум поездкам на прогулочных катерах, взяла его большую руку и ступила на палубу. Он долго держал ее руку в своей. Рука Капитана была крепкая. От силы, заключенной в ней, даже дрожь пробирала. Только когда Джоанна почувствовала себя твердо стоящей на ногах, он отпустил ее.