Обретение Рая
Шрифт:
Глава 6
Когда Ник со своим отрядом вышел на берег Третья уже усыпила пчел дымом можжевельника и сложила их в свое импровизированное, переносное жилище.
— Ну что тут у вас, все нормально? — с беспокойством спросил бомбардир, оглядываясь по сторонам. Слава богу, все были живы, и его первенцы, и Третья. Он сильно боялся, что дети не справятся с таким трудным делом, но разорваться на две части не мог. За Холтом шел Пятый, с важным видом несший на плече плазменную пушку. Когда вчера у него отобрали и пистолет и тесак, он не на шутку обиделся. Теперь же его честолюбие было удовлетворено, он
— Давайте думать, что нам делать дальше, — предложил он. — Я всю эту ночь смотрел на небо, но корабля хинков не было видно. Похоже на планете остался один этот челнок.
Про это дети еще не знали. Поневоле они вспомнили, что где-то там, на корабле врагов, осталась их мать, сестры и брат. Все примолкли, притихли.
— Надо допросить его, — сказал рассудительный Первый, кивая в сторону пленника.
Когда все Холты обступили пленного ящера, тот невольно втянул свою продолговатую голову в узкие плечи.
— Развяжите его, — велел Ник. Когда офицеру освободили руки Холт спросил, — Ты понимаешь по нашему?
К их удивлению тот ответил на ломаном, но явно человеческом языке. При этом говорил со странным, гудящим акцентом.
— Да, нас в училищах немного обучают основным вражеским языкам.
— Значит для вас человечество враг?
— Да, номер один.
— А кто друг?
Этого вопроса ящер не понял.
— Ну союзник? Союзники у вас есть? — пояснил Ник.
— Союзников у нас нет. Мы воюем против всех.
— И какова цель ваших войн?
— Расширение жизненной сферы как можно в больших масштабах. Нам не хватает жизненного пространства.
— Хорошо. Тогда скажи мне, куда девался ваш корабль?
— Он улетел.
— Куда?
На этот вопрос ящер не смог ответить, просто не смог подобрать нужных слов. Тогда Ник нарисовал не песке пальцем солнечную систему, рядом их планету. Это было уже более понятно хинку. Он утвердительно кивнул головой, и левой рукой нарисовал далеко за окраиной большую планету. Ник понял, что это вторая планета этой солнечной системы. Он часто наблюдал ее ровный, немигающий цвет на небесном своде.
— Они вернутся? — спросил Холт.
— Да, через несколько дней.
— Хорошо, значит у нас есть время подготовится, — решил Ник.
Два следующих дня прошли очень интенсивно. Дети учились стрелять из оружия хинков. Сначала они сожгли прибрежные камыши и едва не подожгли джунгли. После этого отец отослал их к ближайшим скалам, примерно в километре от корабля. Получалось это у них лихо, хотя, рукоятки всех пистолетов и винтовок были приспособлены к четырехпалой, когтистой лапе ящера, а не крупным дланям холтовских акселератов. Пятый даже выстругал из дерева другую ручку для своего плазматрона. Он буквально влюбился в свое оружие. Сбоку у плазменной пушки были две рукоятки, передвигая которые можно было регулировать мощность заряда и дальность стрельбы. На минимальном заряде и дальности плазматрон превращался в обычный огнемет. Зато при переведении обеих ручек в максимальное положение из дула со скоростью звука вылетал огненный шар, выжигавший на расстояние нескольких километров в скальных породах небольшие пещеры.
Ник же в это время возился с челноком ящеров. Овладевать им помогал пленный хинк, и делал это весьма охотно. Звали его Бар Голд.
— Бар, почему ты нам помогаешь? — как-то, еще в первый день, спросил его Холт.
— Меня сильно обидели в этом походе. Адмирал Шенк Гирд разжаловал меня из капитанов в лейтенанты.
— Почему? — поинтересовался Ник.
— Я при старте в метрополии позволил своему челноку обогнать челнок адмирала. Это был просто лихой маневр, я же не знал, что на борту сам Шенк Гирд. К тому же меня перевели в десантники, — Длинное, но подвижное лицо ящера выразило явное отвращение, это особенно хорошо ему удавалось изобразить широким, подвижным ртом. — А это все равно, что разжаловать в рядовые.
Глядя на удивленное лицо землянина он пояснил.
— Навигаторы — это элита хинков. Только три процента моих соотечественников могут переносить панораму звездного неба. У всех остальных оно вызывает панический страх. К тому же, Ник, мне уже ничего не светит в этой жизни.
Он показал здоровой рукой на свою правую, по прежнему висевшую безжизненной плетью.
— С такой рукой я попадаю под выбраковку, — сказал он.
— Как это? — не понял Ник.
— «Хинк, не способный держать в руках оружие должен умереть, чтобы не быть обузой для всех остальных», пункт пятый кодекса Завоевателя, — процитировал Бар.
Ник был потрясен. Жесткие правила Муравейника оказались детской сказкой по сравнению с кодексом хинков.
— Только некоторые особо отличившиеся хинки доживают до старости с такими увечьями. Например наш адмирал, Шенк Гирд. Он потерял в бою один из пальцев, но он был уже капитаном, и ему не надо было уже ходить в рукопашную. Ему разрешили служить, и даже дожить до семидесяти циклов.
Ник снова ничего не понял.
— Как это — разрешили дожить?
— По истечении шестидесяти циклов любой воин считается неспособным к дальнейшей службе, и так же выбраковывается. Шенк Гирд заслужил своей храбростью и умом чести жить дольше.
— И что же он такое сделал, чтобы заслужить такую честь?
— Он придумал тактику ловушек, в которую так часто попадают ваши корабли.
Ник, рассматривавший в это время на дисплее систему питания корабля резко развернулся в сторону пленника.
— Как!? — потрясенно спросил он. — Так тарки — это вы!?
Бар Голд довольно прорычал что-то ехидное, и скривился всем своим длинным лицом.
— А вы так этого и не поняли? Мы подманиваем ваши корабли непонятными сигналами, потом пускаем беспилотную наживку, и когда вы ее заглатываете, бьем вас уже в ближнем бою. Адмирал должен был и в этой системе создать какую-то новую ловушку, все говорят, что создано новое оружие, но неожиданно наткнулся на вашу планету-инкубатор.
— Как это инкубатор? — снова не понял Ник.
Ящер терпеливо пояснил.
— Планеты, на которых мы можем откладывать яйца и растить своих детенышей называются инкубаторами. Адмирал наверняка уже сообщил об этом на Главную Базу, и скоро сюда прибудут транспорты-инкубаторы с хранилищами яиц.
— Час от часу не легче, — пробормотал Ник, и снова уткнулся в схему подачи топлива. Но одна мысль не давала ему покоя.
— И сколько вы можете приносить за один раз яиц?
— Десять, — ровным голосом ответил ящер, — два раз в год.