Обретенная любовь
Шрифт:
— Эта женщина наверняка планирует затащить тебя под венец, даже если это и произойдет через год.
Алексей схватил Элис за руку:
— Я не намерен обсуждать с тобой мои отношения с Луизой.
— Я так и знала! — воскликнула Элис.
Ей стало еще больнее оттого, каким будничным тоном он говорил о своей любовнице.
Алексей не выпустил ее руки.
— Монтгомери ослеплен тобой. Но им движут иные побуждения. Он просчитывает свои шансы на то, чтобы начать официально ухаживать, потому что является настоящим охотником за состоянием.
Элис
— Это же неправда!
— Да неужели? Ты же не говорила ему, что никогда не сможешь его полюбить? Он знает, что твой отец хочет для тебя брака по любви. Мужчины, подобные Монтгомери, ищут для себя партию повыгоднее. — Его голубые глаза гневно сверкали. — Тебе еще повезло, что он не соблазнил тебя тогда в конюшне, ведь в таком случае тебе бы точно пришлось стать его женой.
Элис задохнулась от изумления:
— Да что с тобой такое творится? Уильям никогда бы не поступил со мной подобным образом! Он джентльмен, Алекси. Он искренен и добр и очень высокого обо мне мнения.
— Ну почему ты не слушаешь ни единого моего слова?
— Потому что ты говоришь бессмыслицу! — вскричала девушка, чувствуя, что к глазам ее подступают слезы. — Зачем ты это делаешь? С тех пор как вернулся домой, ты только и делаешь, что игнорируешь меня! Ты отказываешь мне в праве обзавестись серьезным кавалером, в то время как сам только и бегаешь за этой потаскушкой!
— Ага! Итак, ты признаешь, что Монтгомери имеет на твой счет серьезные намерения? — потребовал ответа молодой человек.
Элис скрестила руки на груди, и Алексей тут же посмотрел на вырез ее платья. Покраснев, она осведомилась:
— Так ты закончил придираться ко мне? Моя танцевальная карта вечера переполнена.
Алексей посмотрел ей в лицо:
— А мне казалось, ты жаждешь потанцевать со мной.
— Это было до того, как ты решил стать совершенным грубияном.
С этими словами она развернулась, намереваясь уйти.
Алексей схватил ее за руку, удерживая, и вынудил снова повернуться к нему.
— Я еще не закончил, Элис, — произнес он, глядя на нее пристальным взглядом. — Я хочу, чтобы ты прекратила отношения с Монтгомери сегодня же вечером, прежде чем он начнет всерьез охотиться на тебя — и тогда тебе не удастся отделаться вежливой улыбкой и шутками.
Девушка попыталась высвободить руку, но не смогла.
— Ты не имеешь права приказывать мне, будто я какой-нибудь моряк из твоей команды — или твоя сестра.
— Ты совершаешь ошибку. Иногда, Элис, мне хочется перекинуть тебя через колено и хорошенько отшлепать, как маленького ребенка. Ты самая упрямая женщина, которую я когда-либо встречал. Ты играешь чувствами моего рулевого, не осознавая, как это эгоистично и опасно.
— А разве ты не играешь чувствами Луизы? — гневно парировала она. — Хотела бы я знать, почему ты с таким предубеждением относишься лишь к Уильяму Монтгомери, но не к прочим моим поклонникам, например Джеймсу Огилви? Не ревнуешь ли
Глаза его расширились.
— Вовсе я тебя не ревную. Я считаю тебя членом семьи, а не кем-то еще. Мы знаем друг друга тринадцать лет!
Уязвленная, девушка отступила на шаг назад:
— Я не член твоей семьи. Мы не связаны кровными узами!
— Да неужели? Погоди-ка минутку — а сама ты, случайно, не ревнуешь? Неужели ты пытаешься добиться моего внимания? — недоверчиво спросил Алексей.
— Ничего подобного! — в панике вскричала Элис.
Молодой человек взирал на нее пристально, скептически:
— Я знаю тебя так же хорошо — нет, даже еще лучше, — чем собственных сестер! Мне известен твой образ мыслей и твои желания — мне известно, что ты собой представляешь. Иногда мне кажется, что я знаю тебя слишком хорошо! Когда я вхожу в комнату и вижу тебя, то думаю: «Это Элис, хорошенькая избалованная принцесса, с которой я знаком всю свою жизнь».
Девушка дрожала всем телом. К глазам ее подступили слезы, но она не хотела, чтобы Алексей заметил их.
— Хочешь сказать, что считаешь меня своей сестрой? И что даже не заметил, как я превратилась в привлекательную взрослую женщину?
Губы его сжались в тонкую линию.
— Ты, несомненно, красива, но я никогда не обращал на это внимания.
Элис продолжала смотреть на него, оскорбленная до глубины души.
Взгляд Алексея скользил по ее лавандовому платью.
— Ненавижу это платье, — напряженно произнес он и зашагал прочь.
Девушка же была настолько шокирована, что не могла сдвинуться с места. Она думала о том, что, когда Алексей видит ее в комнате, то замечает не привлекательную молодую женщину, но избалованную маленькую принцессу, то есть девочку, которую он знает всю свою жизнь и считает почти сестрой.
— А мне очень нравится ваше платье, — мягко произнес Монтгомери. — В нем вы выглядите особенно изысканно. Не плачьте, Элис, прошу вас.
Развернувшись, девушка встретилась с ним взглядом. Его серые глаза светились заботой. Смутно она осознала, что он подслушивал, но это вдруг перестало иметь для нее какое-либо значение. Сердце ее было разбито.
Все же ей удалось улыбнуться Монтгомери.
Он сделал шаг вперед и взял ее за руку.
Элис не могла понять, отчего ей так хотелось оказаться в объятиях Алексея де Уоренна. Она не знала даже, почему считала его своим другом. Он был отвратителен, думал, что имеет право вмешиваться в ее жизнь и относиться к ней как к сестре, одновременно обхаживая эту потаскушку — вдову Кокрейн. И никому не было до этого никакого дела. Элис никто никогда прежде не отвергал. Она не знала второй такой дебютантки в Ирландии, которая бы получила за два года целых пять предложений руки и сердца. То, как с ней обошелся Алексей, вообще не должно иметь для нее значения — совсем нет!