Обручальное кольцо
Шрифт:
Тихо вскрикнув, Пруденс рухнула на пол.
Она очнулась, чувствуя, как ее раздевают нежные руки Росса. Он отнес жену на кровать и уложил под одеяло.
Пруденс попыталась приподняться. Согласился ли он на ее условия?
– Росс, нет. Я не могу… – начала было она дрожащим голосом.
Но он заставил ее снова откинуться на подушки.
– Тихо. Ты заболела.
Пруденс с трудом втянула в себя воздух.
– Это серьезно?
Росс озабоченно нахмурился.
– Боюсь, у тебя оспа.
Глава 20
Пруденс лежала в бреду. От ее криков у Росса разрывалось сердце.
Он
Сам-то он спас множество ребятишек и взрослых от этого бича Божьего. И ведь как все просто! Надо нанести царапину, обмакнув скальпель в гной ранки больного, перевязать и подождать, пока образуется корочка. А потом… начнутся ломота в теле, боли, учащенное сердцебиение. Человека будет подташнивать. День-два его помучает лихорадка, но пациент останется жить. А главное – никогда больше не заразится оспой, от которой вымирают сотни людей, целые деревни.
Росс тихо выругался. Пруденс наверняка подхватила инфекцию от той грязной, оборванной торговки из Вильямсбурга, которая продавала кружева на улице. Пруденс приложила их к своей чистой, нежной коже, но потом передумала, решив, что цепа слишком высока. Росс снова выругался, кляня собственную глупость. И почему он сразу не разобрался, в чем дело? Ведь щеки этой женщины были покрыты белыми рубцами – следами недавно перенесенной оспы. Наверняка она только что вышла из лазарета.
Он обмакнул тряпку в таз с водой и приложил ее к лбу Пруденс. Хорошо, что жар, кажется, начал спадать. Первые несколько дней Росса терзал безумный страх. Пруденс билась и стонала, дрожа в ознобе, а он тщетно искал признаки появления сыпи – темно-красных пятен, которые указывают на то, что первый кризис миновал. Когда оспа перекидывается на лицо и руки – это лучше, чем если инфекция попадает в сердце. Тогда человек погибает.
Росс купил у интенданта большую красную скатерть, чтобы заворачивать в нее Пруденс, поставил возле кровати жаровню: больная должна лежать в тепле и потеть. Он отпаивал ее собственноручно приготовленными лекарствами – правда, эти снадобья были совершенно бесполезны. И успокаивал Пруденс в те редкие часы просветления, когда она начинала сознавать, что происходит.
Странно, но она боялась только одного: что на лице останутся рубцы. Когда же речь заходила о смерти, ее заплывшие от лихорадки глаза оставались ясными и спокойными. Все в руках Божьих. Росс помнил, как и прежде Пруденс подолгу молилась вечерами, и радовался, что ее поддерживала вера. С тех пор как она заболела, он тоже немало часов провел на коленях, исступленно взывая к Господу.
Росс возблагодарил Бога, когда на лице, груди и руках Пруденс высыпали гнойники. И даже когда они набухли, изуродовав ее нежное тело, он не переставал надеяться. Но вот последние два дня… этот ужасный бред…
«О Господи, – уже в сотый раз взмолился Росс, – не дай ей умереть!»
– Ваш
Росс поднял глаза: в каюту вошел Вэдж, держа в руках тарелку с дымящимся жарким.
– Спасибо, Тоби. Ты сам-то поел?
– Так точно, сэр.
Росс уселся за стол и приступил к трапезе, а Тоби метнулся к шкафчику, чтобы налить ему большую кружку эля. Росс понятия не имел, что бы он делал без Вэджа.
Узнав о болезни Пруденс, капитан попросил их вернуться в Виргинию. Но Росс заверил его, что устроит настоящий карантин и не будет выходить из каюты до тех пор, пока жена не выздоровеет. Вэдж с его изъеденным оспой лицом не мог подхватить заразу и стал поистине бесценным помощником и посредником. Разумеется, он наотрез отказался подниматься по трапу из камбуза на ют, а потому терпеливо дожидался на главной палубе, пока ему принесут еду. Но его храбрости все-таки хватило на то, чтобы одолеть несколько ступенек по сходням.
– Я должен быть смелым ради маленького жаворонка, – так говорил Тоби.
Пока Росс обедал, он сидел молча, потом забрал пустую тарелку и покачал своей массивной головой.
– Неужели леди умрет?
Росс бросил на него хмурый взгляд. Лицо Тоби было доверчивым и полным надежды, как у ребенка.
– Конечно, нет, – ответил Росс, решив, что не стоит тревожить беднягу, посвящая его в свои мрачные мысли.
– Я видел сегодня крысу. Она сидела на лине. Плохое предзнаменование, слышите?
Росс устало вздохнул.
– Ее жизнь в руках Господа, Тоби. И плохие предзнаменования тут ни при чем.
На лице Вэджа вдруг отразился ужас, глаза его округлились и стали похожими на блюдца.
– А что, если это кэп шныряет по кораблю и насылает проклятия на голову леди?..
– Господи Иисусе, – прошептал Росс. – Неужели этот чертов мерзавец будет преследовать тебя всю жизнь?
– Клянусь всем святым, а кто ж его знает… Росс встал и, сурово нахмурившись, приказал Тоби:
– Отправляйся в свою каюту. Твои кости уже срослись. А ведь ты обещал вырезать гребни для леди.
Вэдж повесил голову, словно пристыженный ребенок.
– Так точно, сэр.
Шаркая ногами, он направился к двери, потом повернулся. В глазах у него стояли слезы.
– Смерть косит всех: и ягнят, и овец, – пробормотал Тоби и вышел из каюты.
Росс застонал и уткнулся лицом в ладони. Несмотря на его показной оптимизм, даже этот простачок понимает, какая опасность грозит Пруденс. Если она умрет… Он снова издал стон. Последнее, что останется в памяти Пруденс, – это его жестокая угроза избить ее. Его жгло чувство вины. Если бы можно было взять назад эти постыдные слова!
Конечно, он не сделал бы ничего подобного. Невозможно представить, чтобы он поднял на нее руку. Но в тот день Росс был расстроен и, ощутив свою беспомощность, решил припугнуть Пруденс и таким способом добиться он нее послушания. Неуклюжая попытка справиться с ее капризами в тот момент, когда доводы рассудка не действовали.
Его скудный опыт общения с женщинами здесь не помогал. Пруденс – слишком сложная натура. Временами она покладиста, временами ведет себя дерзко и вызывающе. Ангельская наивность, но в глубине души прячется бесенок. И как, черт побери, заманить такую женщину в постель, не разыгрывая из себя «тирана», если воспользоваться словами Пруденс.